«Как, однако, дешево стоит для меня жизнь сестры! — сердито думала она, забираясь в постель. — Всего лишь одну… жемчужину!»

Тяжелое черное платье было с нее наконец-то снято. Расторопные служанки очень быстро искупали свою новую госпожу в теплой воде и растерли ее тело ароматическим маслом, тонко, едва уловимо пахнущим сладким шоколадом. Ночной рубашки они ей не предложили, и Анна со стыдом сообразила, что с таким тщанием они готовят ее не просто ко сну — к первой брачной ночи. Белоснежные простыни зашуршали под телом Анны, которая натянула одеяло до подбородка и спряталась под него, укрывшись чуть не с головой. Свечи оплывали, таяли прозрачными каплями, и Анна, пригревшись, снова вернулась мыслями к свадебному празднику и к тому, что устроил Король. При воспоминании о том, как ярко горела жемчужина под его ласковыми пальцами, Анна совсем потерялась и уткнулась лицом в подушку, переживая свое возбуждение заново.

«Нельзя даже думать о нем так, — упрашивала себя Анна. — Он чудовище, и никогда не изменится! Такие люди не меняются! Он убил бедняжку Изабель… Да Святые Крылья, помогите же мне! Помогите мне возненавидеть его так, как он того заслуживает, помогите мне не желать его, не ожидать в свою постель! Я не должна его любить! Я должна быть всего лишь кроткой помощницей, безмолвной слугой его, а вовсе не любовницей!! Именно эта роль была уготована Изабель, и именно ее я должна исполнить вместо сестры!»

Король пришел, когда она уже задремала, убаюканная теплом и тишиной. В отцовском замке постель у нее была аскетичная, жесткая и холодная. Иногда зимними долгими ночами Анна не могла согреться под тонким одеялом, и, рискуя нарваться на гнев отца, подкидывала лишние поленья в камин, чтобы в комнате стало теплее. Семья их вовсе не была бедна, нет; но отец полагал, что именно так он воспитывает силу духа у дочерей, готовя их к невзгодам в жизни.

«Как будто мы собираемся стать путешественницами, которые покоряют северные земли! — сердито думала Анна. — Похоже, в этой жизни мне не удастся согреться!»

И вдруг — такая роскошь! С мягкой периной, с пуховым одеялом и подушками, нагретая специально для нее! За одно это блаженство стоило стать Королевой!

Анна даже не слышала, как Король вошел, как крадучись подошел к постели, как откинул одеяло и лег рядом. Только когда его прохладная ладонь скользнула по ее теплому боку, разглаживая атласную кожу, Анна вскрикнула и отпрыгнула от него, извернувшись как кошка.

Король был полностью обнажен. От рывка девушки одеяло с него слетело, и Анна, сгорая от стыда, отвернулась, полагая, что рассматривать голого мужчину — это нескромно, совсем нескромно. Однако, и мимолетного взгляда ей хватило для того, чтобы по достоинству оценить силу и красоту ее мужа, который разлегся в ее постели с грацией большого хищного животного, подперев рукой голову и с интересом разглядывая смутившуюся Анну. Он и не думал прикрыться; и Анна, глянув на него еще раз, со стыдом прикусила губы, сама поймав себя на мысли, что глянула туда, на его член, то ли из любопытства, то ли ведомая дремучим инстинктом.

— Что вам надо?! — взвизгнула она, натягивая одеяло повыше и закрываясь им от насмешливого взгляда Короля.

— Что надо? — с деланным удивлением произнес он. Его голос вгонял Анну в краску, а его пальцы… Ох уж эти пальцы, снова верящие розовую жемчужину! Король приподнял руку и продемонстрировал Анне блестящий шарик. При этом он сжимал его большими и средним пальцем, а указательным поглаживал так нежно и осторожно, что Анна ощутила приятное теплое жжение меж ног. Девушка смотрела на жемчуг как завороженная, чувствуя снова нежные касания внизу живота, и эта порочная, почти насильная игра завораживала ее и рождала в сердце ощущения беспомощности и почти отчаяния. Король мог проделать этот фокус где угодно, и он снова цинично напоминал об этом, требуя от Анны покорности и подчинения. Не силой, не ударами и не болью; но он выбрал самый верный и безотказный способ покорить девушку, играя на ее гордости и стыде. Да, стыд! Анна снова ощутила, как безжалостно и ужасно это чувство, как она, Анна, слаба и беззащитна перед Королем, который делал это при всех.

- Мы же обсуждали это. Или вы думали, что я поверю в то, что ваш обморок из-за духоты? Я прекрасно понял, отчего он приключился. Я видел в ваших глазах безумие экстаза, когда вы кончали. И это уж точно не во вред здоровью…

— Отдайте! — прошептала Анна, потянувшись за жемчугом, но Влад быстро отвел руку, не дав девушке возможности коснуться вожделенной драгоценности. — Прошу вас, верните это мне! Еще одного раза я не вынесу, я умру! Это так унизительно, так бессовестно… Хуже может быть только прилюдная казнь!

— Да, унизительно, — согласился Влад. — Но у нас был договор, — хладнокровно ответил он. — Я верну вам эту… хм… интересную вещицу, если вы тотчас покорно ляжете и разведете ноги, да как можно приветливее!

— Нет! — выдохнула Анна. — Я не хочу вас, я не желаю вас!

— В самом деле? — задумчиво произнес Король, покручивая жемчужину в пальцах. Это невинное на первый взгляд действие заставило девушку хрипло застонать, она дернулась, будто бы выворачиваясь из-под ласкающей ее руки, но ощущение все равно осталось на месте, никуда не делось. Девушка даже с трудом подавила в себе желание окинуть одеяло и заглянуть себе между ног, чтобы убедиться, что никто ее не трогает на самом деле.

— Это ничего не значит, — горячо заспорила Анна. — Это не честно, это насилие! Вы не оставляете мне выбора!

— Выбор есть всегда, — беспечно заметил Влад, рассматривая жемчуг так внимательно, словно в жизни ничего интереснее не видел. — Вы можете отказать мне сейчас и страдать каждый раз, когда мне это заблагорассудится. Кончать на мессе в церкви не очень-то прилично, м-м-м?

Анна задохнулась от негодования и гнева, и Влад бесцеремонно обхватил ее за талию, придвинув ее к себе.

— Идите сюда, поближе. Я вложу этот жемчуг вам в ладонь, вот так, — он осторожно опустил жемчужинку на мягкую ладонь девушки и тотчас накрыл ее своей рукой, переплетая пальцы их рук. — Он будет ваш, как только я пойму, что вы не жульничаете и выполняете свои обязательства. Ну? Я жду! Раздвигайте ноги. Сию минуту.

Анна нервно сглотнула и осторожно, нерешительно подчинилась, чуть приподняв колени. Ноги ее тряслись, и она сама не знала почему — оттого ли, что ей невыносимо омерзительно было подчиняться, или оттого, что она знала, предвкушала то, что сейчас произойдет, то, как она забьется в сладкой муке, выкрикивая свое наслаждения и удерживая ноги раскрытыми только для того, чтобы пальцы Короля ни на миг не покидали истерзанного, пульсирующего сладкими спазмами местечка…

«Какая мерзость, — думала Анна, ощутив, как мужчина придвинулся к нему ближе и его напряженный, подрагивающий член коснулся ее бедра. — Это все шантаж, насилие, это все неправильно, не должно быть так!»

Жемчужина жестко давила в ее ладонь, Анна чувствовала ее — но не было никакой возможности ухватить ее, сжать в кулаке и оттолкнуть Влада, который, казалось, уже уверовал в своей полнейшей власти над нею.