– Кара, я не собираюсь тебя увольнять.

И как только ей такое в голову пришло? Господи, неужели она считает его совершенно бессердечным?

– Нет? – Ее глаза засияли, словно в них отразились яркие лучи солнца, и Макс отвел взгляд, чтобы не видеть слез, блеснувших в них.

– Конечно нет. – Он придвинулся ближе к ней. – Ты отличный специалист в своем деле и на прошлой неделе окончательно это доказала. – Он подождал, пока она снова взглянет на него. – Должен признаться, меня немного обидело, когда ты подумала, будто я уволю тебя из-за вражды с коллегами по предыдущей работе. – Он со вздохом откинулся на спинку стула. – Боже, должно быть, ты считаешь меня самым настоящим злодеем, если подумала такое.

– Просто иногда ты бываешь немного агрессивным и раздражительным. А я не хотела показаться слабой. – Она вздрогнула, и у него все внутри перевернулось.

– Расскажи мне о том, что произошло на твоей предыдущей работе, – тихо попросил он, желая раз и навсегда все прояснить между ними, но сделать это осторожно и мягко, чтобы еще больше не напугать ее.

Кара отвела взгляд:

– Это не очень приятная история. По крайней мере, гордиться здесь нечем.

– Это я уже понял.

– Хорошо, я расскажу, но, прошу, не суди меня слишком строго. Со стороны подобные вещи всегда кажутся незначительными, но, когда сам оказываешься в гуще неприятных событий, бывает просто невозможно сдержать эмоции и принять правильное решение.

Он поднял руки ладонями вверх и спокойно взглянул на нее.

Кара кивнула в ответ и выпрямилась на стуле:

– Когда мне предложили ту работу, я была на седьмом небе от счастья. Казалось, удача наконец улыбнулась мне. Ах! Какая же я была идиотка! – воскликнула она, и ее лицо исказилось от боли.

Неожиданно Максу захотелось придвинуться ближе, прижать ее к себе и утешить. Но он не мог этого сделать. Кара не для него.

И потому он лишь кивнул и приготовился слушать дальше.

– Став персональной ассистенткой генерального директора компании по производству программного обеспечения «Лэд», я понятия не имела о закулисной политике в офисе. Но очень скоро обо всем узнала. Судя по всему, одна из моих коллег метила на эту должность и очень сильно расстроилась, когда взяли меня. И с первого дня моего появления в компании решила сделать мою жизнь невыносимой. Она давно работала в компании, обладала, гм, довольно сильным характером и потому имела влияние на других ассистентов и сотрудников. Ей удалось сделать так, что на меня ополчился почти весь офис. Сначала я думала, что мне это только кажется. Просто схожу с ума, не более того. Я договаривалась о встречах босса с другими высокопоставленными членами компании, но их ассистенты уверяли, что не получали никаких уведомлений, когда он уже отправлялся на встречу. Или же с его рабочего стола неожиданно исчезали документы, с которыми он должен был появиться на совете директоров, и совещание срывалось. – Она принялась постукивать пальцами по столу. – Все складывалось не в пользу босса. А он очень щепетильный человек и во всем требует совершенства.

– Я это хорошо понимаю. – Макс пытался изобразить сочувственную улыбку, при этом у него внутри все сжалось от беспокойства. Он тоже всегда и во всем стремился к совершенству.

Однако Кара не стала напоминать ему об этом, а лишь улыбнулась в ответ:

– За время моей работы там постоянно случались подобные неприятности и промахи. В результате все стали считать, что я занимаю не свое место. А я не могла доказать, что кто-то специально пытается мне навредить, и, когда намекнула об этом боссу, он отмахнулся от моих подозрений и заявил, дескать, я просто отлыниваю от работы, пытаясь свалить вину на других. Я начала волноваться и совершать нелепые ошибки, которых никогда раньше не допускала. Это раздражало меня, и я сама начала верить в то, что не гожусь для такой серьезной работы. От волнения почти перестала спать и однажды потеряла самообладание на глазах у босса. И это, – она щелкнула пальцами, – стало концом наших деловых отношений. Судя по всему, он потерял ко мне остатки уважения и доверия и стал передавать мою работу другим ассистентам.

Макс горько усмехнулся:

– Похоже, этот парень полный идиот.

Кара слабо улыбнулась:

– Это я вела себя как полная идиотка. Но однажды все выяснила, подслушав разговор двух ассистенток, которые смеялись надо мной в дамской комнате.

Ее глаза потемнели, и он не мог понять, что она испытывает. Возможно, гнев. Или возмущение. Но совершенно точно не жалость к себе.

– И ты уволилась, – продолжил он за нее.

Кара отпила глоток из своего бокала, Макс последовал ее примеру и поморщился. Приторно-сладкий коктейль явно пришелся ему не по вкусу.

– Вынудили обстоятельства. Под угрозой оказалась моя профессиональная репутация, не говоря уже о психическом здоровье. Я не могла допустить, чтобы меня уволили, это плохо сказалось бы на резюме. И конечно, очень расстроило бы родителей. Они мечтают о том, чтобы я построила отличную карьеру. У них не было возможности получить хорошее образование и прибыльную работу, поэтому они долгие годы копили деньги, чтобы отправить меня в хорошую частную школу. И мой отец очень этим гордится. Общаясь с друзьями, он только и рассказывает о том, что его дочь работает «с сильными мира сего в Большом Дыме»[1]. – Она смущенно усмехнулась.

Макс улыбнулся:

– Тебе повезло, мою мать не слишком заботили мои успехи. Ее едва ли можно было назвать хорошей матерью.

Кара сочувственно вскинула брови:

– А твой отец?

– Я никогда его не видел. – Он со вздохом откинулся на спинку стула. – Мама забеременела в шестнадцать лет и до сих пор уверяет, что не знает, кто мой отец. В юности она была неугомонной, мы без конца разъезжали по стране. Стоило начаться каникулам в школе, как мы тут же собирались и переезжали в другой город. Мама не могла подолгу оставаться на одном месте. Она и сейчас еще не до конца успокоилась.

Кара с сочувствием взглянула на него:

– В юности тебе, судя по всему, пришлось нелегко.

Макс пожал плечами:

– В какой-то степени. У меня не получалось долго с кем-нибудь дружить из-за этих переездов.

Он вдруг подумал о том, как беспокойная юность повлияла на его нынешнюю жизнь. Он по-прежнему не любил перемен, хотя прошло уже много лет. Любое изменение привычного образа жизни вызывало раздражение и злость. Совсем недавно Кара в этом убедилась.

Решив пока не вспоминать о собственных недостатках, он наклонился к ней и заглянул в глаза:

– И что произошло, когда ты написала заявление об уходе?

Кара вздрогнула, когда разговор неожиданно вернулся к ее проблемам, и принялась крутить в пальцах бокал. По-прежнему избегала его взгляда, рассматривая яркую жидкость, колыхающуюся на дне бокала.