– Мам, ну иди уже. Сказала, сейчас приду.

– Когда будешь пылесосить, смотри на пол, а не по сторонам, – давала советы Лида. – Мне неприятно потом выслушивать упреки от Германовых. На прошлой неделе, убираясь в кабинете, ты…

– Мама! – взревела Бина, вздрогнув от звука собственного голоса. – Я все поняла. Иди!

Качая головой, Лидия Серафимовна покинула комнату.

Бина сжала кулаки:

– Сделай то, принеси это. Надоело! Почему я работаю, как Золушка, а другие прожигают жизнь, разъезжая по дорогим ресторанам, клубам и загранкам? Почему? Почему все именно так, а не иначе?

Поставив лак на тумбочку, Биночка в последний раз взглянула на свое отражение и, оставшись весьма довольной, отправилась выполнять возложенные на нее обязанности.

В гостиной, не успев включить пылесос, Альбина заметила ухмыляющегося Марка. Его надменный взгляд заставил девушку упереть руки в бока:

– Марк, отвернись.

Парень продолжал сканировать Бину бледно-зелеными глазами.

Германов целиком и полностью подходил под определение – красавец. Рост, фигура, внешние данные – все было, как говорится, на высшем уровне.

Лениво пройдясь ладонью по русой шевелюре, Марк приблизился к Альбине:

– Ты же знаешь, что мне нравится наблюдать за тобой.

– А мне не нравится. Ненавижу шпионаж.

– Я не шпионил. – Он приобнял девушку за талию.

– Марк, не надо. Не здесь.

– Брось, никто не увидит.

– Моя мать может зайти.

– Рабочее место твоей матери – кухня. Здесь ей делать нечего.

Положив правую руку на бедро Бины, Марк притянул девушку к себе.

– Почему вчера ты не пришла? Я ждал.

– Не смогла улизнуть из спальни.

– А сегодня сможешь?

– Марк… – Бина попыталась вырваться, но крепкие объятья Германова оказались сродни тискам.

Впившись губами в пухлые губки Альбины, Марк начал ее целовать, а та… Схватив парня за волосы, Бина заголосила:

– Пусти меня! Урод! Я же сказала…

– Не пущу! – Марк вновь попытался силой вырвать у Бины поцелуй.

– Убери от нее руки! – раздался тихий, но в то же время уверенный голос сзади.

Обернувшись, Марк заметил стоявшего на лестнице племянника. Юрий – плотного телосложения брюнет с приятным лицом – двинулся вперед. Марк рассмеялся.

– Я ослышался или ты и правда что-то сказал?

Потянув Альбину за руку, Юрий процедил:

– Имей в виду, в следующий раз я не ограничусь простыми словами. Еще раз увижу, как лапаешь Бину, поговорим по-мужски.

Альбина хитро улыбнулась и в ту же секунду нацепила на лицо прискорбное выражение.

Марк прерывисто задышал. Толкнув Юрия в плечо, он загудел:

– Ты кто такой? Самый умный, да? Хочешь схлопотать, да? Иди сюда, я научу тебя, как надо разговаривать со старшими!

Юрий в долгу не остался. Марк получил кулаком под дых.

В гостиной началась драка. Пока парни мутузили друг друга, Альбина, зажимая голову руками, орала:

– Кто-нибудь… разнимите их, они покалечатся!

Из кабинета выбежал Клим – низенький мужчина с начинавшей редеть шевелюрой. Растащив по углам сына и брата, он вознамерился прочесть парням лекцию, как вдруг со второго этажа сбежала Эльвира.

Мотая головой, отчего ее рыжие кудри напоминали огненное пламя, Эля подлетела к сыну.

– Юра! Что он с тобой сделал? Ты в порядке, сынок?

– Мать, не вмешивайся.

– Клим, ты должен положить конец этому безобразию. Ты глава семьи, сделай же что-нибудь! – Повернувшись к Марку, она зашипела: – Правду говорят, в семье не без урода. Ты – та паршивая овца, которая портит все стадо.

Альбина тенью прошмыгнула в кухню. Клим Альбертович, пошептавшись с супругой, вернулся в кабинет. Марк облизал кровоточащую губу и, не говоря ни слова, поднялся к себе в спальню.

Четверть часа спустя он, в свойственной ему нагловатой манере, без стука ворвался в спальню Юрия. Юра стоял у окна, Эльвира сидела в кресле. Увидев Марка, Эля вытянула руку вперед, указывая на дверь:

– Уходи! Марк, я прошу по-хорошему. Не нарывайся. Лучше уйди, иначе…

– Иначе что? – Германов подошел к комоду и, облокотившись на него спиной, сложил руки на груди.

– Иначе тебе придется пожалеть.

– Угрожаешь?

– Предупреждаю.

– Мать, не перегибай палку.

– Я не перегибаю, – взвизгнула Эльвира. – У нас с Климом был серьезный разговор, и мы… мы пришли к выводу, что, наверное, будет лучше, в первую очередь для тебя самого, если произойдет переезд.

– О чем ты? – Марк нахмурился.

– Тебе необходимо пожить отдельно… от нас.

– А!.. Вот куда ты клонишь. Ну что ж, умно. Очень умно. Жаль только, что ничего из этой затеи не выйдет. И знаете почему?

Эльвира втянула щеки.

– Хотелось бы услышать, – произнесла она слегка саркастическим тоном.

– Да потому что ты – я подчеркиваю, именно ты, Эльвира, – лично скажешь Климу, что я останусь в особняке.

– Юр, ты слышал? Марк, это переходит все границы! Ты можешь отдавать распоряжения прислуге или своим дружкам, но указывать мне… извини, но твое поведение, по меньшей мере, глупо.

Выдержав паузу, Германов сказал:

– А сто сорок тысяч долларов, по-твоему, тоже глупость?

Эльвира подпрыгнула. За доли секунды ее розовое личико превратилось в белую маску.

– О, я вижу, ты поняла, куда я клоню, – ухмыльнулся Марк. – И как же мы поступим? Будем и дальше продолжать корчить из себя добропорядочную особу или, может, сразу спустимся в кабинет Клима?

Юрий повернулся к матери:

– Мам, о чем он говорит? Какие сто сорок тысяч?

Эльвира схватила Марка за локоть:

– Выйдем.

– Э, нет. До настоящего момента у тебя не было тайн от сынка, так зачем теперь напускать туман? Пусть он узнает правду. А потом и Клима просветим.

– Заткнись!

– А ты попробуй меня заткнуть.

– Мне объяснят, что здесь происходит? – заволновался Юрий.

– Конечно, племянник, я и объясню.

– Марк, закрой рот!

– Ты ведь в курсе, что несколько лет тому назад твоя мамаша чуть было не пустила вас по миру. Просаживая деньги в казино, она проиграла довольно крупную сумму. Тогда все обошлось, она долго лечилась от игромании, но теперь… Эльвира снова взялась за старое. Мне известно, что ты проигралась и что деньги ты одолжила у Евы. А еще…