напал на след бедных детей, которые находились всего в ста шагах от отцовского дома. Тут они заметили людоеда, который мчался, перепрыгивая с горы на гору и переходя через реки, словно через маленькие ручейки.

Мальчик с пальчик, увидав пещеру в утёсе, около которого они проходили, спрятал в неё своих братьев, и сам залез туда же, в то же время высматривая, что будет делать людоед.

А людоед уже выбился из сил от своей долгой и тщетной погони (потому что в семимильных сапогах человек очень устаёт) и захотел отдохнуть. Случайно вышло так, что он уселся на тот самый утёс, в котором спрятались братья.

Поскольку он уже не мог бежать дальше от усталости, то, посидев немножко, заснул и стал так ужасно храпеть, что бедные дети перепугались не меньше, чем тогда, когда он подошёл к ним с ножом, чтобы перерезать им горло. Мальчик-с-пальчик струсил меньше других и сказал братьям, чтобы они живо бежали домой, покуда людоед крепко спит, а о нём не беспокоились. Те послушались его совета и быстро добежали к дому.

Мальчик-с-пальчик, подкравшись к людоеду, потихоньку снял с него сапоги и сейчас же надел на себя. Сапоги были ужасно большие и страшно широкие, но так как они были волшебные, то имели свойство увеличиваться или уменьшаться как раз по ноге тому, кто их надевал. Так что всякому они приходились впору, будто шиты на заказ.

Он отправился прямёхонько к дому людоеда, где его жена плакала над своими зарезанными дочерьми.

– Ваш муж, – сказал ей Мальчик-с-пальчик, – находится в большой опасности. Его схватила шайка разбойников, которые поклялись его убить, если он им не отдаст всё своё золото и серебро. Они уж приставили ему кинжал к горлу, но тут он заметил меня и попросил отправиться к вам и сказать, чтобы вы мне отдали все его драгоценности, ничего не утаив, потому что иначе они его убьют без всякого милосердия. И так как надо очень спешить, он велел мне взять его семимильные сапоги – вот они, – чтобы я скорее добежал, а также чтобы вы не подумали, что я обманщик.

Добрая женщина ужасно перепугалась и сейчас же отдала ему всё, что у неё было, потому что людоед, хоть и ел маленьких детей, но был ей очень хорошим мужем.

Мальчик-с-пальчик, нагрузившись всеми сокровищами людоеда, вернулся в дом своего отца, где его встретили с большой радостью.

Есть немало людей, которые не согласны с этой последней историей. Они утверждают, что Мальчик-с-пальчик никогда ничего не воровал у людоеда, но что он не посовестился снять с него семимильные сапоги, потому что ведь тот надевал их только для того, чтобы ловить маленьких детей. Эти люди уверяют, что они знают это наверняка, так как пили и ели у дровосека в гостях. Они говорят, что когда Мальчик-с-пальчик надел семимильные сапоги, он отправился ко двору, где, как ему было известно, очень беспокоились о судьбе войска, которое находилось в ста милях оттуда, и о конце сражения, которое там произошло. Он явился, рассказывают они, к королю и сказал, что если ему угодно, то к концу дня он доставит известие о его войске и о сражении. Король обещал ему немало денег, если он это сделает. Мальчик-с-пальчик принёс известия в тот же вечер, и после этого все узнали о нём, и с тех пор он зарабатывал столько, сколько ему хотелось. Король исправно платил ему, когда тот носил его приказания войску, а множество дам давало ему всё, чего бы он ни попросил, за новости от их возлюбленных – и тут-то ему и был главный барыш.

Было ещё несколько жён, которые давали ему письма для своих мужей, но они платили так плохо, и так мало от этого оставалось, что он даже и не считал, сколько он этим зарабатывает.

После того, как Мальчик-с-пальчик в продолжение некоторого времени был королевским курьером и заработал немало денег, он вернулся к своему отцу, и нельзя себе представить, с какой радостью его там встретили. Вся семья жила теперь в довольстве. Мальчик-с-пальчик купил совершенно новую должность отцу и братьям, и таким образом пристроил их, да и сам устроился так, что лучше и не надо.

Нравоучение

Кто станет плакаться, коль полон дом детей,

Один другого лучше и бойчей?

А как один из них не выдастся мальчишка,

Клянут его, а с ним судьбу свою,

Меж тем, как иногда такая вот мартышка

Вдруг осчастливит всю семью.

Поэтические сказки

Гризельда

ПОСВЯЩЕНИЕ МАДЕМУАЗЕЛЬ…

Я посвящаю вам, красавица моя,

Терпенья этот образ строгий,

Хоть никогда не думал я,

Чтоб подражали вы ему, любя.

По правде, это слишком много.

Париж учтивостью манит,

А женщины – пленять готовы,

Их счастье нежит и хранит,

Но нетерпение царит

Повсюду крепкою основой,

И больше нам нельзя терпеть

И от болезни этой новой

Противоядья не иметь.

Столь нежный образец терпенья

Что в сказочке моей жила,

Везде была б на удивленье,

В Париже – чудом бы была.

Здесь дамы только пожелают,

Всё им отдаст любви порыв;

По правде, климат наш счастлив,

В нём королевы обитают.

И я признаюсь вам: навряд

Гризельда будет здесь любима,

Пройдут читатели с усмешкой мимо

Да над старинкой поострят,

И не затем, чтобы дивились

Терпенью дамы здесь, а потому, друзья,

Что долгим опытом они того добились,

Чтоб упражнялись в нём их добрые мужья.

* * *

У ног горы великой, древней,

Где По рождается под сенью тростников

И дремлют ближние деревни

Под шум младенческих валов,

Жил юный принц, храбрец измлада,

Своей провинции услада.

Все редкие черты, какими не всегда,

Не каждого природа наделяет,

Дала ему счастливая звезда,

Сей дар – великим небо посылает.

Исполнен доблести и телом, и душою,