для порядка,

Чтоб чинно было всё и гладко.

А в замке принца музыка гремит —

Рожок, и флейта, и гобой с фаготом,

Да дробь по улицам трещит —

Всем барабанщикам работа.

Вот наконец и принц, друзьями окружён.

Их крики радости встречают.

На удивленье всем, неспешно он

Из города спокойно выезжает,

Так каждый день гуляет он.

«Ну, – говорят в толпе, – опять, видали?..

На травлю едет принц: на что ему полон

Любовный – нет, брат, не загнали! Зря болтали!»

И мчится принц путём своим:

Поляны и поля, вот показались горы,

Въезжает в темный бор, и свита едет с ним,

В смущенье опуская взоры.

Любимые места, вот милый лес и дол,

И сердцу принцеву их узнавать приятно.

Вот наконец и домик благодатный,

Где он любовь свою нашёл.

Молва о свадьбе всюду говорила,

А у Гризельды сердце ныло,

И, приодевшись, как могла,

Она спешит скорей из своего приюта,

И в эту самую минуту

С порога своего сошла.

«Куда бежите вы так торопливо? —

Ей принц, встречая, говорит

И нежно на неё глядит.—

Постойте-ка, моё лесное диво,

Ведь свадебку мою играю я сейчас,

А ей никак не быть без вас,

Я вас люблю, вас выбрал я женою

Из тысячи красоток молодых,

И проведёте вы всю жизнь свою со мною,

Коль не отвергнете вы добрых слов моих!» —

«Ах, – говорит она, – как я поверить смею,

Чтоб мне такая честь! Шутить я не умею,

А вам охота разогнать тоску». —

«Нет, – отвечает он, – мы вас избрали.

С отцом уж мы потолковали

(А принц давно уже открылся старику),

Иди, пастушка, к пастушку!

И будем жить, как милые живали,

Но чтобы мир меж нас в семействе был всегда

И счастье было нашей долей,

Клянитесь, что у вас не будет никогда

Иной, чем мужней, воли». —

«Я обещаю вам и буду в том верна:

Когда простой пастух бы стал моим супругом,

Его бы слушалась я только одного,

А что же, если будет другом

Мне повелитель мой, – кого

Ещё мне слушаться, как не его?»

Так принц в любви своей открылся,

И пышный двор ему рукоплескал.

А чтобы всяк в его решенье убедился,

Её принцессой обрядить он приказал.

Спешат придворные, прислужницы-девицы,

Бегут в избушку и, запыхавшись вконец,

С искусством, коему нельзя не подивиться,

Пастушку обряжают под венец.

Пора кончать рукам проворным,

Но любо посмотреть придворным,

Как чисто в горнице у ней,

Хоть и куда нельзя бедней.

И деревенская избушка,

Где под платанами жила моя пастушка,

Им кажется жилищем фей.

Вот наконец идёт принцессой настоящей

Она в одежде пышной и блестящей,

Несётся шум навстречу ей.

Ладоши хлопают все громче да звончей.

При этом шуме неуёмном

Бедняга-принц влюблённый наш вздохнул,

Пастушку бедную перед жилищем скромным

Он, сожалея, вспомянул.

Вот в колесницу из слоновой кости

Спокойно поднимается она,

И с нею гордый принц. Толпа поражена.

Кругом теснятся свита, гости.

Он с ней, ему навек Гризельда отдана.

Вот счастие, друзья, а войны лучше бросьте!

За ними двор. Всяк соблюдает чин,

Порядка старшинства не минет ни один.

Со всех сторон народ навстречу выбегает,

Покрыв окрестные поля.

Про выбор принца все уж знают

И с нетерпеньем ждут, далёкий шум внемля́.

Вот наконец – они. Через толпу густую

Не просто провести процессию такую.

Повсюду крик и шум, толпятся стар и млад,

А лошади дрожат, храпят,

Бросаются, прядут ушами,

И зря над ними хлопают бичами.

Вот наконец они во храм

Вдвоём вошли, и цепью вечной

Обета верного Предвечный

Соединил супругов там.

Оттуда в замок поскорее,

Где ждут весёлые затеи,

Турниры, танцы и бега, и маскарад,

Мелькают сотни лиц, смеются и шумят,

А вечером бог Гименей пригожий

Венчает сладостью супружеское ложе.

Наутро полон новых двор гостей:

То изо всех провинций

Явились посланцы́ поздравить принца,

От всех селений и от всех его людей.

Среди придворных в пышном окруженье

Гризельда и не чувствует смущенья,

Как королева им кивнёт,

Словечко бросит да и губки подожмёт.

И так мила, и осторожна,

И так приветлива, что кажется кругом

Она, когда бы то возможно,

Ещё милее нравом, чем лицом.

Разумница моя, увидевши примеры,

Переняла тончайшие манеры,

И с первых дней смиренное дитя

Принцессой сделалась шутя.

И знатных дам своих средь пышности богатой

Она ласкала как детей,

Пасла их так же, как когда-то

Своих овечек прежних дней.

И года не прошло, что свадебку сыграли,

Как родилось дитя у царственной четы,

Но это не был сын, которого так ждали,

А девочка чудесной красоты.

Отец в восторге был. Ему она казалась

Прелестна и мила,

И впрямь она была

Так хороша, что мать ей любовалась

И просто оторваться не могла.

Сама кормить она малютку захотела:

«Ну как ей откажу, ведь лишь о том она

И молит, просит у меня!

А в этом отказать – ведь злое дело,

И та, что может этого и вовсе не желать,

Наполовину только мать».

Тем временем наш принц иль охладился

От пыла первого любви,

Иль в бешеной его крови

Всё тот же дух тревожный пробудился,

Но он, как прежде, погрузился

В жестокие сомнения свои.

Чему в жене он ни был бы свидетель,

Не видит искренности в ней: