– Вы что, оттуда? – Николай махнул головой в сторону леса.

– Откуда оттуда? – не сразу поняла я.

– Ну из СИЗО, да? Это Ксения вас ко мне прислала? Неужели она думает, что это я ее подставил?

Коля с какого-то перепугу решил, что я сидела вместе с Курниковой в следственном изоляторе. Такой зигзаг в судьбе моей героини был неожиданным, но интересным. Разбитная девица, прошедшая сквозь огонь, воду и медные трубы, помогает своей соседке по нарам установить истину. А почему, собственно, нет?

– Да, Николай, ты отгадал. Меня на днях отпустили, и я сразу занялась вашей «Астрой», – подтвердила я и незаметно включила диктофон.

– А зачем нашей «Астрой» заниматься? – тупил агент.

– Ну как зачем? Вы сидите у себя в теплом офисе, кофе пьете, а Ксюша там… В общем, так, Коля, наверное, ты много думал о том, что натворил. Да, нехорошо, молодой человек, очень нехорошо!

– Ничего я не натворил! Напраслину-то на меня не возводите, – Николай сразу же стал отбиваться от моих туманных обвинений.

– Ну как же ничего? Это ведь ты возил ее тогда в «Сытого слона»?

– Я, но меня шеф попросил. Если бы я знал, что там Ксюху ждет засада…

– Не повез бы? Послал бы шефа к черту?

– Нет, не послал бы, – Николай заерзал на кресле. – Но я бы что-нибудь придумал!

– Так я тебе и поверила! Это ты слил в органы информацию об «откате»? – осведомилась я с напускной твердостью в голосе. – Не увиливай!

– Да вы с ума сошли! С какой стати?

– Ну, например, из ревности.

– Значит, Ксюша именно так думает? – Несколько секунд парень смотрел на меня ошалелым взглядом, потом стал ругаться: – Дура! Идиотка! Да как она могла обо мне такое подумать? Да я к этому вообще никакого отношения не имею!

– Николай, вчера в офисе ты имел неосторожность сказать за моей спиной, что Ксении будет не в кайф лицезреть в зале суда тех, кто ее предал. Разве это не признание твоей вины?

– Значит, вы все слышали?

– Разумеется, поэтому отпираться глупо.

– Вы все не так поняли.

– Не парь мне мозги, Коля! Разве возможно другое толкование этой фразы? – строго спросила я. – Предал, значит, предал! Из песни слов не выкинешь! А с предателями, знаешь, что делают?

– Да не предавал я ее, правда… В общем, тут дело вот в чем. Мы все знаем, что Ксюша не виновата, но даже не попытались ей хоть как-то помочь, – залепетал страховой агент. – Мы думали, что все само собой утрясется. Мы ждали, что ее освободят, а шеф вчера утром нам сказал, что вина Курниковой доказана, дело передают в суд. Вот мы и обсуждали, идти на судебное заседание или нет.

– Мы… мы… мы… Что ты мыкаешь, как годовалый бычок? Говори за себя! Как лично ты ее предал?

– Никак. Я просто не мог это сделать. Мне Ксюха сразу понравилась, как только устроилась к нам в фирму. Но она такая неприступная была, вот я никак и не мог осмелиться пригласить ее на свидание. А как собрался, так выяснилось, что у нее роман с Ним. В общем, я опоздал.

– С кем, с Ним?

– Ну с шефом, с Игорем Дмитриевичем. Не знаю, что в нем все девчонки находят. Он уже не молодой и женатый.

– Тридцать пять, это, по-твоему, уже старый? – усмехнулась я.

– Не тридцать пять, а тридцать семь, – поправил страховой агент.

– Да, не мальчик уже.

– Сволочь он! – в сердцах выпалил Николай. – Это из-за него Ксюху замели.

– Так-так, это уже интересно. Продолжай!

– А что тут продолжать? У Игоря Дмитриевича был в прошлом году роман с Соней Белоглазовой, нашей кадровичкой. Потом он ее неожиданно уволил, а она, уходя, при всем коллективе пообещала ему крупные неприятности. Вот и устроила их.

– Подожди, я что-то не вижу никакой связи между Соней и «откатами», в которых Ксению обвиняют.

– Дело в том, что Соня – дочь Костенко. Это ему Ксения деньги в ресторане передавала… А ведь на ту встречу должен был шеф ехать, только ему кто-то позвонил и предупредил об облаве.

– Кто?

– Не знаю. Он отменил поездку после звонка.

– А почему у Сони другая фамилия? Она была замужем?

– Вроде не была. В общем, мы недавно узнали, что Иван Кузьмич Костенко – Сонин отец.

– Откуда узнали?

– Сарафанное радио донесло. Сонькины родители, оказывается, давно разошлись, у них другие семьи были. Наши женщины это только на днях пронюхали.

– А Щербаков знал об этом?

– Сейчас знает, наверное, а когда договаривался с Костенко о страховании муниципального автопарка, скорее всего, понятия не имел.

– А вот теперь мы подошли к самому главному. Значит, переговоры с корпоративными клиентами, в частности с Костенко, вел сам Щербаков?

– Ну, естественно. Не представляю Ксению в этой роли.

– То есть в «Астре» ни для кого не секрет, что «откатную» технологию применял на практике именно босс?

– Ну, а зачем же он сам встречался со всеми клиентами? Ксюше такие переговоры не по плечу. Открытым текстом насчет благодарности не скажешь. Надо все завуалировать… А Ксюша лукавить не умела.

– Но ведь она была начальником отдела по работе с корпоративными клиентами.

– Точнее сказать, числилась. Никто не хотел на эту гнилую должность идти. Ответственность там очень большая. Все ведь понимали, что без «откатов» не обойтись, а это чревато последствиями. В страховой компании «Гора» замдиректора посадили за коммерческий подкуп, то бишь за «откат». У нас в «Астре» никто не горел желанием отправиться вслед за ним. Щербаков привел свою знакомую на эту должность. Эвелина, как только въехала, что там к чему, сразу уволилась. В стране «наездов» и «откатов» тревожно бедным и богатым. Слышали такой стишок?

– Теперь слышала. Кто автор этих строк?

– Не знаю, народ, наверное. Это нам Эвелина на прощание прочитала. А Ксюша все это мимо ушей пропустила. Она вообще ничего не понимала, потому что в облаках витала.

– Коля, что-то ты меня заговорил. А как же насчет твоего личного предательства?

– Ну, вы понимаете, мировой кризис и до Горовска докатился, кругом сокращения, новую работу не найти, вот никто и не захотел выступать против начальства… Когда следачка из прокуратуры с нами беседовала, мы все дружно промолчали, что за «откатами» Щербаков стоит.

– Значит, работу испугались потерять?

– Ну, женщины, наверное, еще из вредности промолчали. Они недолюбливали Ксению за то, что она через постель себе карьеру сделала. Я тоже на нее поначалу сильно злился! Думал, так ей и надо, раз в людях не разбирается! А потом жалко ее стало, – признался Николай. – Наверное, Ксюша поначалу надеялась на нас, а мы…