— Ну ты даешь, Витек, — завистливо сказал Егор. — Еще чемпионат не завершился. А ты уже кучу медалей набрал.

Я положил медали и дипломы в сумку. Это все железки и бумажки. Не имеют значения. Побрякушки для больших мальчиков.

Важно другое. Важно оставаться самим собой. Хранить спокойствие внутри. И видеть, что происходит.

Когда начались кумитэ, я снова выступил одним из первых. Моим противником был парень из Куйбышева. Примерно моего роста. Кряжистый и сильный. Волосы длинные, лохматые, похожие на парик.

Он стоял в необычной стойке. Опустил руки, прыгал на месте. Потом поглядел на меня. И закричал. Сразу после команды рефери:

— Хаджиме!

И сразу бросился в атаку.

Признаюсь, первое мгновение я стоял. Словно парализованный. На меня несется здоровенный кабан. А я застыл на месте. Но это не значит, что я сглупил.

Нет, наоборот. Сам не знаю почему, быстро ушел в сторону. Противник атаковал мае гери. Его нога ударила пустоту. Я очутился сбоку.

И пнул сам. Как раз в бок соперника.

Почти попал. Враг успел поставить блок. Ударил предплечьем. Да так сильно, что отбил мне ногу.

Ох ты, черт возьми. Больно. Я снова отскочил в сторону. Потому что противник развернулся и опять атаковал меня.

Нога дико болела. Я еле мог наступить на нее. Не говоря уже о том, чтобы бить

Раз так, придется работать руками. Я принял мгновенное решение. И вместо очередного ухода сам бросился на врага.

Этого никто не ожидал. В первую очередь, сам он. Мы столкнулись. Как два поезда на полном ходу. Я успел пробить правым кулаком в лицо противника. Правда, он отбил мой удар.

И атаковал сам. Наши лица как раз очутились рядом. Напротив друг друга. Я увидел искаженную от ярости физиономию противника. Прямо перед собой.

Сам я сохранял спокойствие. Плевать, даже если проиграю. Я стоял с поднятыми руками. Контролировал верхний уровень. И тогда противник начал молотить меня кулаками.

Дело пошло к обычной зарубе. Почти как на ринге. Это же не карате. Это бокс. Соперник забыл про кумите. И давай кидать в меня боковые удары. Я успешно отбивал их. И пробивал прямые в ответ.

— Ямэ! — кричал рефери. — Остановитесь немедленно!

Мы не слушались. Вернее, не слушал соперник. Рефери пришлось вмешаться. Втиснуться между нами. Растолкать в стороны.

— Слушайте команды! — закричал рефери. — Иначе сниму с соревнований!

Мы остановились. Противник тяжело дышал. Я более-менее спокойно. Снова встал в боевую стойку.

Противник опять бросился вперед. Не знаю, почему он втемяшил себе в голову, что для выигрыша надо двигаться вперед. И беспорядочно бить. Но такой у него план. И он его придерживался.

На этот раз я встретил его мае гери. Очень сильным. И проникающим. Боль в ноге прошла. Я опять почти достал его.

И опять этот урод отбил предплечьем. Учи укэ. Движение изнутри наружу. Опять по тому же самому месту. Боль опять пронзила ногу.

Я опустил ногу и отступил. Чуть прихрамывал.

— Правильно, Кеша! — закричал тренер из-за татами. — Все правильно. Теперь атакуй.

Противник опять кинулся на меня. Я ушел в глухую оборону.

И наконец-то догадался, что случилось. Оказывается, они готовились к поединку со мной. Тренер с учеником. Отметили, что у меня убийственный мае гери. И придумали противодействие. Одновременно выводящее мою ногу из строя.

Что же, молодцы. Умно. Это проблески тактического мышления. Я и не знал, что здесь кто-то на это способен.

Вот только потом, после блестящей защиты, противник все завалил. Опять. Ему недоставало опыта и техники. Хотя, казалось бы, зеленый пояс. Должен кое-что знать. Но он каждый раз сбивался на обычный колхозный бой. Молотил руками, как сенокосилка.

И это меня спасло. Опять. Дало время для восстановления ноги. Все мои попытки контратаковать прошли безнадежно.

— Ямэ! — рефери снова развел нас. Как сцепившихся петухов. — Готовы? Хаджиме!

Ладно. Раз так, попробую поймать противника. В его же ловушку. Противник стоял на месте. Ждал, что я сделаю. В глазах затаенная надежда. Неужели я опять атакую ногой?

Да, я так и сделал. Подошел ближе. И опять пробил мае гери. И опять последовал жесткий блок. Со всей силы. А этот Кеша совсем не жалел меня. Не боялся сломать ногу.

Мое лицо исказилось от боли. Я опустил ногу.

Кеша торжественно ухмыльнулся. Думал, что в этот раз получится. И ринулся было в атаку.

Но нет. Я же разыграл небольшой спектакль. Мгновенно гримаса боли исчезла с моего лица. Сменилась на покер фейс. Нога вовсе не болела.

Я атаковал сам.

Длинный боковой удар в голову. Правой рукой. Противник отбил его. И открыл корпус сбоку. Чем я немедленно воспользовался.

Маваши в ребра. Сильный, с разворотом. Со всего маху.

Мне повезло, что Кеша как раз двигался навстречу. И налетел на удар. Тут же отвалился в сторону. Упал на маты. Попытался вскочить. И не мог. Согнулся от боли. Прижал руку к боку.

Ну, конечно. Вполне возможно, это перелом ребер. Он меня сильно достал своими блоками. Хотя надо признать, заставил попотеть.

Я поклонился. Помог Кеше подняться. Противник встал, держась за мою руку.

— У тебя что, молот спрятан в ногах? — задыхаясь, спросил он. Все также хватал ребра. — Саданул, как железом зарядил.

Доктор забрал его с матов. Очередная травма. Я огляделся. Прежде чем сойти с татами.

Впереди столик с судьями. По бокам и сзади — другие татами. Состоящие из желтых матов. На них также машут ногами и руками каратисты. Люди в белых ги. С разноцветными поясами. Стараются попасть друг по другу.

Рядом рефери. Внимательно следят за происходящим. Также, как и судьи.

А еще дальше скамьи с зрителями. Те тоже болеют за участников. Кричат, подбадривают. Аплодируют удачным ударам.

Между прочим, у меня тоже есть толпа поклонников. Вон, стоят, машут. Парни и девушки. Некоторые с красными флажками СССР.

Я еще раз поклонился судьям. Сошел с татами. Постепенно почувствовал, как безмыслие проходит. Да и как бы ему не пройти? После того, как на тебя несется такой монстр?

— Ну, как нога? — встревоженно спросил Егор. — Все в порядке?

Я кивнул. Лицо товарища расплылось в улыбке.

— Ты что его, подманивал, что ли? — он увидел еще один мой кивок. Обрадовался еще больше. Толкнул меня в грудь. — Ну, ты даешь! Силен, Витя, силен! Даже меня провел.

А затем назвали его фамилию. И Остроходова. Как так? Я заволновался. Безмыслие совсем пропало. Я прошел через участников. Они плотно столпились у столика судей. Но не мешали. Просто стояли рядом. Наблюдали. Я растолкал их.

Судьи заняты. Трое мужчин. Тоже в ги. С черными поясами. Только один в официальном костюме. Серого цвета. И с синим галстуком. Белоухова среди них нет. Это какие-то другие судьи.

— А, Ермолов! — улыбнулся старший судья. — Ты хорошо выступил? Какие вопросы?

Стол перед ними был завален бумагами. Еще вода в графине. И стаканы. Сами судьи держали в руках карандаши. И делали записи в блокнотах.

— Разве Голенищев может драться с Остроходовым? — спросил я. — У них же разные квалификации! И опыт несопоставимый.

Судьи перестали улыбаться. Я вмешался не в свое дело.

— Регламентом соревнований дозволено участие соперников разной ученической степени, — холодно пояснил старший судья. Он сидел в ги. С черным поясом. Лицо сморщенное и худое. — К тому же, других квалификаций для Голенищева не осталось. Низшего уровня. Кроме, разве что тебя. Но ты уже дрался. Так что сейчас поединок Голенищева. И Остроходова.

Я понял, что они не передумают. Кивнул. Поклонился. Отошел. Быстро протолкался обратно. Через толпу участников.

Где там Егорка? Надо дать ему пару советов. Как выстоять против Остроходова. Шансов мало, но все же. Всегда есть место для чуда.

Но уже поздно. Этот дебил уже вышел на татами. Я подошел к самому краю. Глядел, как Егор кланяется. Как встал напротив Остроходова.

Какие же холодные глаза у этого Васи. Как у змеи. Я заметил, что Егор слишком нервничает.

Оглядывается, мельтешит. Слишком много шаркает ногами. Пытается выбрать позу устойчивее. Это значит, плохо себя чувствует. Неуверенно.

Вот дерьмо. Как же теперь быть?

— Спокуха, Егор! — крикнул я. — Ты его сделаешь!

Остроходов чуть скосил глаза. На меня. Ничего не сказал. Вот уж у кого