— «Доктор» сойдет, спасибо.

— Так как мне вас успокоить, доктор?

Она провела его в боковую комнату и указала на три стула, обитых мерцающей бежевой парчой, явно привезенных с Корусанта. Хокан заколебался, не желая садиться на столь явно декадентскую мебель, но все-таки сел, потому что иначе он стоял бы перед Утан, словно слуга. Женщина расположилась на соседнем стуле.

— Надеюсь, вы имеете некоторое представление о важности той работы, которую я здесь веду?

— Лишь самое смутное. Вирусы. По крайней мере, судя по спецификациям здания. — Хокан обеспечивал полицейский контроль и за рабочими, которые в придачу были ворами. Все до единого. — Опасные материалы.

Если Утан и удивилась, то виду не подала.

— Совершенно верно, — сказала она. — И, признаться, меня несколько тревожат события последних дней. Лик Анккит уверяет, что я могу не тревожиться за свою безопасность, но я буду очень признательна, если вы дадите собственную оценку ситуации. — Ее тон самую чуточку посуровел: все еще сахарный, но с твердыми, острыми кристалликами льда. — Грозит ли проекту какая-либо опасность? И можете ли вы обеспечить надежную охрану?

Хокан не колебался ни секунды.

— Да, я считаю, что ваш объект уязвим. — Он был мастером своего дела. И не видел причин рисковать репутацией из-за ограничений, к которым сам не имел никакого отношения. — И нет, я не могу ничего гарантировать при той квалификации, которой обладают мои подчиненные.

Утан нарочито медленно откинулась на спинку стула.

— Сначала о последнем. Разве у вас нет средств, чтобы нанять квалифицированный персонал? По контракту Анккит получает весьма щедрую плату.

— В отношении моих расходов он не так щедр.

— А. Возможно, для повышения эффективности следует сократить лишнее звено.

— Здесь не могу судить. Пусть Анккит получает свою долю, лишь бы у меня было все необходимое для работы.

— Я не совсем такую долю предусматривала для Лика Анккита. — Утан улыбнулась. В ее улыбке не чувствовалось никакой теплоты. — Так вы полагаете, что недавние инциденты как-то связаны с данным объектом?

— Да, есть косвенные признаки. — Хокан улыбнулся в ответ. Он был уверен, что его улыбка на несколько градусов холоднее. Если она так относилась к Анккиту, то точно так же могла поступить и с ним. — Планета большая. Почему именно регион Имбраани? И зачем посылать джедаев?

— Вам удалось выявить, где они?

— Нет. Но я обнаружил как минимум две точки огневого контакта и один сбитый корабль.

— Огневого контакта?

— Это ситуации, когда солдаты вступают в бой друг с другом. — Не то чтобы его наемный сброд подходил под определение «солдаты». — Их численность я оценить не могу.

— Если мы передадим под ваше начало дроидов КНС и их офицеров из близлежащего гарнизона, это облегчит вашу задачу?

— Я ничью сторону не занимаю. Я не стану вам лгать и делать вид, что поддерживаю вашу борьбу.

— Но у вас есть военный опыт. Быть наемником не зазорно.

— Я мандалорец. Это у меня в крови, и меня этому учили. Да, не зазорно, если отдаешь делу все силы.

На губах Утан вдруг заиграла совершенно искренняя, сочувствующая полуулыбка.

— Думаю, стоит кое-что вам открыть. Это может огорчить. — В ее вкрадчивом голосе все же проскальзывали стальные нотки. — Республика создала армию клонированных солдат. Миллионы клонов. Их вырастили специально для того, чтобы они сражались и беспрекословно повиновались генералам-джедаям. Изменили их геном, превратив в покорных слуг. У них никогда не было нормальной жизни, и они очень быстро стареют — если вообще кто-нибудь доживет до старости, пройдя через мясорубку бессмысленных битв. Известно ли вам, чей генетический материал был использован для создания этих несчастных рабов?

— Нет, не известно. — Хокан никогда не стыдился сознаваться, что чего-то не знает. Это было мелочно. — Скажите.

— Джанго Фетта.

— Что?

— Да. Лучший мандалорский воин своего времени послужил образцом для поточного производства пушечного мяса во славу джедаев.

Если бы она плюнула ему в лицо, это потрясло бы меньше. Она, несомненно, знала, чем его разгневать; вместо термина «охотник за головами» она использовала более эмоциональное слово «воин». Она знала, как сильно это откровение заденет его мандалорскую гордость. Но все равно она поступила правильно. Это был вопрос чести, причем больше для Хокана, чем для Утан. Он не мог допустить, чтобы мандалорское наследие использовалось в этой пародии на честную войну.

— Я подпишу контракт, даже если вы мне не заплатите, — произнес Хокан.

Утан заметно расслабилась:

— На первых порах мы можем предоставить вам до сотни дроидов. Если потребуется больше, скажете. Гарнизон маленький, потому что мы не хотели привлекать внимание, но раз мы уже его привлекли, этот гарнизон можно при необходимости усилить. А как быть с вашими нынешними наемниками?

— Думаю, можно готовить извещения об увольнении. Возможно, ваши дроиды для начала помогут мне управиться с этой волокитой.

Утан заморгала, и Хокан осознал, что значение его слов до нее доходило дольше обычного. Она поняла подтекст: «Я могу быть таким же беспощадным, как и вы». Теперь подумает дважды, прежде чем решит плести интриги против него, как сейчас плела против Анккита.

— Что ж, разумное начало, — сказала она.

Хокан встал, держа шлем обеими руками. Он всегда гордился традициями своего народа, гордился тем, что они не изменились за тысячи лет, не считая всяких технических усовершенствований. Главным было то, что крылось под мандалорской броней: сердце воина.

— Вам бы хотелось узнать, майор Хокан, что за вирус мы здесь разрабатываем? — спросила Утан.

Итак, теперь у него было настоящее звание, а не льстиво-экстравагантное «генерал».

— А нужно ли?

— Думаю, да. Видите ли, он рассчитан конкретно на клонов.

— Дайте угадаю. Чтобы снова сделать их нормальными людьми?

— Это невозможно. Вирус должен их убить.

Хокан неспешно надел шлем:

— Самое гуманное решение, — со всей искренностью произнес он.

Было бы намного-намного легче, если бы пришлось работать в иной окружающей среде.