не выйдет. Я молча забрала бутылку и принялась жадно пить. Пусть знает, меня так легко не вывести из себя, я слишком долго шла к этой роли, чтобы сдаться из-за избалованного венценосного мерзавца, который ещё и подсесть ко мне решил почти вплотную. Мало мы, что ли, за сегодня друг о друга тёрлись?!

– Помедленнее, Ушки, а то будешь булькать оставшуюся часть тренировки, – он бесцеремонно заправил мне выбившуюся прядь волос за ухо, и я ударила его по руке.

– Хватит, Кай! Прекрати звать меня так, – в моём голосе появились плаксивые нотки. Дожал меня все-таки, довёл до слёз. Знает же, как сильно я переживаю из-за моих ушей. Это с детства у всех любимый повод для шуток. Каких мне только прозвищ не давали, и этот туда же! Тогда мне было просто обидно, но терпимо. Но когда дразнится симпатичный парень, это совсем другое...  Ума не приложу почему сейчас меня это так зацепило!

Увидев, как я растираю по щекам слезы, Кай вдруг переменился в лице, в его ледяных глазах даже что-то похожее на вину появилось.

– Прости, Шайло. Увлёкся. У тебя очень красивые ушки. Без шуток.  Давай ещё один прогон. Финальный. С меня мороженое в качестве извинений за твои слёзы. Ты какое любишь?

– Да пошли вы, Ваше Высочества. Я же толстая. Ты вчера у меня бока искал. А слёзы эти от усталости, понял? Меня уже тошнит от репетиций с тобой.

– Понял. А бока я не нашёл, ты в отличный форме, Шай, – совершенно искренне признался он. – Брось, я не со зла всё это. В военной академии девушек не было, и мои манеры немного заржавели. Я три года лямку тянул, пока семья не сжалилась. И это хорошо, что у Острайха нет флота, так бы я все пять лет не видел девушек.

– Ты думаешь, мороженого и отговорки про военную академию достаточно, чтобы я забыла, что ты за человек такой? На сегодня закончили, я делаю растяжку и ухожу.

А я прямо храбрости набралась, огрызаюсь члену королевской семьи, а он улыбается сидит, словно ему нравится моя ответная дерзость.

Решила игнорировать его присутствие, легла на спину и потянула правую ногу. Как доберусь до общежития, обязательно приму теплую ванну, чтобы смыть с себя потные прикосновения Хапсбергера. На мне уже мест не осталось, где он меня не трогал.

– Давай помогу, – подсуетился Кай, поймал меня за икру и мягко потянул.

Я даже возмутиться не могла, чуть напрягусь и заработаю себе растяжение. Вот же гад, застал меня врасплох и теперь я в очень недвусмысленной позе лежу под ним с задранной ногой.

– Расслабься, Ушки. Я буду нежен и осторожен.

Продолжает издеваться, наклоняется все ниже и уже в плечо себе мою ногу упёр.

– Столько возможностей, да?

– Понятия не имею о чём ты, – равнодушно ответила ему, стараясь не замечать, что он почти лег на меня, вот только щеки мои пылали, словно я их мазью разогревающей натерла.

– Я про танцы. Ты гибкая, Шайло. А ты о чём подумала?

Точно не о танцах. Когда симпатичный парень, на руках у которого ты проводишь почти все свободное время, говорит тебе что-то подобное, внутри все перетряхивает вверх тормашками. Пусть он бесит меня, путь его подкаты очень пошлые и местами неотесанные, но он все же мужчина. Даже в чёртовом трико он выглядит не менее мужественно, чем в военном мундире. Ткань очерчивает каждую его проработанную мышцу и не только. Девушки в академии приходят на его выступления не ради искусства, а чтобы поглазеть на самого красивого и пока ещё свободного из Хапсбергеров, который в этот миг принадлежит мне.

Поддаться игре? Сколько у него таких партнёрш в запасе? Ума не приложу, что он нашёл во мне. Я безродная Хангрийка,  мои братья не в ладах с законом и короной Острайха. Семья Кая никогда такой выбор не одобрит, для него я просто интересный опыт, чудачка с оттопыренными ушами. Или я просто дольше остальных сопротивляюсь? Так вот, я уже на грани безоговорочной капитуляции. Милош годами не отвечал на мои чувства, не видел во мне девушки, и вот сейчас мне дают то, чего я хочу, так зачем отказываться? Завтра мне будет стыдно и гадко, а Кай поставит в своём дневнике галочку и начнёт окучивать новую балерину.

Запустила руку в его короткие золотистые волосы. В армии принято стричься почти под ноль, и у Кая лишь недавно они начали отрастать. Высвободила свою ногу, закинула ему её на талию, и тонкая обтягивающая ткань между нами в этот миг стала ещё тоньше.

Я молила всех муз академии, чтобы Хапсбергер снова обозвал Ушками, чтобы я вмазала ему по роже и сбежала. Но вместо этого он выдохнул ласковое:

– Шайло…

А затем осторожно поцеловал. Мне не нравилась его нерасторопность сейчас, он словно проверял что-то. Сколько я выдержу? Подамся ли навстречу и навяжу ему нечто более взрослое. Но прежде чем я успела ответить Каю на поцелуй, балетный класс разорвался дребезжащей мелодией:

И я диким зверем рычу

В своих песнях кричу.

Так услышь же мой крик,

Пока он не стих.

Нана...

Кай нахмурился, но целовать меня не перестал. Пришлось легонько толкнуть его в грудь.

– Это может подождать? Кто тебе там названивает? Тот  – недовольно пробормотал он мне прямо в губы, и я так же не разрывая поцелуя ответила ему.

– Не может. Это моя подруга. У неё там с парнем проблемы.

– Если ответишь,