– Это ты меня извини, – спохватился Федор. – Она чужая, Савелий, сегодня здесь, завтра… там. – И добавил зачем-то: – Она не все понимает, ей нужно объяснять многие вещи. У нее другая языковая среда, другое восприятие…

– Другая ментальность, – покивал Савелий. – Они другие…

– Ну вот видишь, ты сам все прекрасно понимаешь.

Мария привела радостных детишек.

– Папа, я катался на пони! Его зовут Пелсик! – закричал Герман.

– Персик! – поправила Настенька. – А моего зовут Звездочка, она девочка!

– А мы идем в парк с пушками, – сказал Федор. – Кто с нами?

– Только в сугробы не лезть, – строго сказал Савелий.

…Мария вела детей за руки, они показывали ей дорогу в парк; Федор и Савелий держались сзади. В руках Савелий держал стаканчики с какао, о котором все забыли.

– Они прекрасно смотрятся, – время от времени повторял Савелий. – Федя, она хочет своих детей, посмотри, как они в нее вцепились – дети чувствуют хорошего человека. Интересная девушка! А то, что жених… сам понимаешь. Кто он против тебя! Она какая-то нездешняя. Как из сказки, царевна-лягушка… в смысле, потом уже. Знаешь, я читал в одной книге: герои встретились всего один раз и не могли забыть, а у них кто-то был, они с ними расстались и через несколько лет все равно…

– Савелий, посмотри, какой снег, – взывал Федор, чувствуя, что их диалог напоминает дуэт скрипки и барабана. – Мы собирались на Магистерское, самое время, можно встретить там Новый год, представляешь, заснеженное поле, черный лес на горизонте, заячьи следы…

– А как же Зося? – отвечал Савелий.

– Она тебя отпустит, твоя Зося замечательный человек. А капитан обрадуется и с удовольствием сбежит от Иркиной оравы. Представляешь, на лыжах до леса и обратно, потом костерок, запечь картошку и мясо в фольге… И звезды!

– Ну не знаю… – бормотал Савелий.

– Может, это последняя зима в нашей жизни, – соблазнял Федор.

– В каком смысле? – пугался Савелий.

– В смысле снега! А воздух! Невозможно надышаться…

– А если с девушками?

– С девушками? – удивился Федор. – С какими девушками?

– С Зосей и Ирочкой! Можно пригласить Марию… не хочешь?

– Савелий, ни Зося, ни тем более Ирочка не согласятся, так как у них новые платья, которые нужно «прогулять» под елкой. Я уже не говорю о Марии – у нее свой круг. И вообще, есть ситуации, когда женщины неуместны. У нас мужская компания, раз в год… Хотя бы раз в год в здоровой мужской компании с мужскими разговорами, без… щебета и… Как ты себе это представляешь? Капитан обязательно поскандалит с Ирочкой, начнут выяснять отношения, она ночью соберет вещички и сбежит домой, заблудится… как вы с ним когда-то, мы бросимся искать и кричать, разбудим зайцев; Зося будет поминутно звонить соседке, на которую вы оставили детей, и прятать в сугроб водку, а Мария…

Он замолчал, не представляя себе Марию на Магистерском.

– Ты такой пессимист, Федя, – заметил Савелий. – Тебе нужно жениться, я давно говорю. Все говорят.

Федор мысленно махнул рукой и не ответил. Вспомнил римского сенатора Катона Старшего, который все свои спичи заканчивал фразой: «И все-таки Карфаген должен быть разрушен». Мария на Магистерском, только без капитана и Савелия… А что? Красивая идея. К сожалению, утопическая.

Они шли по главной, уже расчищенной аллее, народу было невпроворот, два или три бодрых ярко-желтых тракторка пыхтели, убирая снег на боковых дорожках. Детишки прыгали в сугробах, Мария не отставала. Они напоминали выпущенных на волю зверушек. Федор и Савелий степенно прогуливались по аллее, останавливаясь и наблюдая за резвящейся компанией, причем Федор испытывал сильное желание присоединиться.

Все когда-нибудь кончается. Румяные, все в снегу, дети выкатились на аллею, и Савелий, сунув Федору стаканчики с остывшим какао, тут же ворча бросился отряхивать с них снег. Настенька уворачивалась, крича: «Папа, тетя Мария тоже падала в снег!»

Федор поставил стаканчики на скамейку и подал руку Марии, помогая ей выбраться на аллею. Девушка раскраснелась и удивительно похорошела. Она наклонила голову, и Федор стряхнул снег с ее волос; потом отряхнул шубку.

– Может, посидим в кафе? – предложил он.

– Мы домой! – сказал Савелий. – Они внутри тоже мокрые. Зося меня убьет!

– Ну папа, пойдем в кафе! – Настенька повисла на его руке.

– В кафе! – закричал Герман. – Хочу в кафе! Тетя Мария, скажи ему!

– В кафе не получится, у меня встреча. Всем до свидания! – воскликнула Мария.

Она расцеловала детей, похлопала Федора ладошкой по плечу, кивнула Савелию и стремительно полетела по аллее к выходу из парка. Лишь обернулась на ходу, помахала и полетела дальше.

– Федя, мы домой, – сказал Савелий. – Почему она удрала? Тоже мокрая? Или сбежала от тебя?

– Просто ушла. – Федор был разочарован. – Ты же слышал, у нее встреча. Может, сегодня у Митрича? Я позвоню капитану. Решим насчет Магистерского.

– Давай! – согласился Савелий. – В восемь?

…Он потащил детишек из парка, и Федор остался один. Он постоял на аллее, рассматривая следы на снегу, там, где несколько минут назад бегала Мария и детишки, а теперь было пусто, и неторопливо пошел в сторону террасы. Бумажные стаканчики остались на скамейке. Федор стоял и смотрел на бесконечное заснеженное поле за рекой – она угадывалась только по прутикам тальника на берегу. Мир стал белым, приобрел четкость графики и казался бесконечным. На горизонте чернел лес, а над головой сияло ослепительно-голубое небо…

* * *

…На сей раз, что удивительно, первым в бар «Тутси» пришел Федор Алексеев; он сбросил плащ и положил на свободный стул свою знаменитую шляпу. Взволнованный Митрич устремился к столику и, не здороваясь, выпалил:

– Федя, что-нибудь уже известно? А Коля придет? Какой ужас!

– Добрый вечер, Митрич. Коля придет. Савелий тоже. Странно, что он опаздывает. В чем ужас?

– Ты ничего не знаешь? – вскричал Митрич, всплескивая руками. – Убийство в стереокинотеатре! В «Мульти»!

– 3D? «Мультиплекс»?

– Ну да! Прямо во время сеанса! Весь город уже знает, мамочкины подружки весь телефон оборвали. Что же это делается, Федя! В наше время опасно даже в кино ходить!

– Подожди, Митрич, ты говоришь, убийство?

– Да! Самое настоящее!

– Кого убили?

– Двух девушек! Или даже трех. Неужели ты ничего не знаешь? Мамочка говорит, в «Лошади» сегодня было. Разве Коля не сказал? Он придет?

– Не сказал. Капитан придет. Обязательно, – сказал озадаченный Федор…

Минут через десять появился запыхавшийся Савелий.