обозначенные скулы на лице. В его повозке стучали инструменты — пилы, ножи и ножницы. Кроме них он вез с собой мешки и мотки тканей. Человека, которого звали некромант Дарио Увэ, его вызывали сюда каждый год из Алании. После обряда жертвоприношения он выкупал остатки тел детей для собственных изысканий. Как все некроманты, он был весьма циничен, но не жесток. Работа накладывала отпечаток на характер, как ни крути. Из любопытного молодого знахаря в свое время, он превратился в помешанного хладнокровного исследователя. Некромант не задумывался о том, каким образом появлялись в монашеской общине мертвые тела. Он их просто выкупал, не задавая лишних вопросов. Денежная система являлась основополагающей в любом мире, а посему, и монахи были не прочь заработать. К тому же, дети с близлежащих деревень к ним поставлялись бесплатно, и никто их учет после использования не вел. С некромантом Россдару еще предстояло встретиться и это знакомство должно было стать одним из самых знаковых в его судьбе. А пока пути их уже пересеклись, хоть никто об этом еще и не знал.

В пещере Ледяного Монаха

Гора Ледяного Монаха была складчатым образованием на стыке двух равнин. Окруженная серпантином узкой дороги, она заканчивалась на входе у символичной горной «головы». Этот конечный отрезок пути — въезд в ущелье, сужался еще больше и заканчивался толстой дверью. По бокам от нее горели факелы. Здесь мог пройти только один человек, а разминуться двоим было никак. Повозка Дарио Увэ, обогнув подножие, остановилась у основного хода. А вот мальчики пошли по дороге вверх. По легенде Хрицинда подняла эту фигуру из-под земли одним взмахом руки в день сотворения земель Уураанх. Она назначила молчаливого постового своим помощником и вечным слугой. Последнее монахами исполнялось особенно свято. В их речи часто использовались такие выражения, как «Во исполнение воли нашей Богини …», «По приказу высокочтимой Повелительницы…», «Мы скромные и скорбные псы…». Скорбь их действительно шла за ними, неспешно переставляя лапы, и растекалась по всему их пристанищу тягучей липкой пленкой. Наверное, не существовало радостных монахов, ведь вечная темнота, в которой они пребывали, не могла быть пристанищем для счастья.

Весь путь по серпантинной дороге они прошли в едком пререкании. Россдар пытался отговорить нового знакомого от участия в ритуале. Наверху дул пронизывающий ветер. Участки дорожного серпантина, по которому они шли, были покрыты льдом на некоторых участках. Они часто поскальзывались, пару раз Россдар даже барахтался у самого края. Тогда ему на помощь приходил Цейтнод и вытаскивал его своей худой, но крепкой рукой. Подпитываемый разговорами двух мальчиков Ушастик окончательно притих, и Россдар даже забыл о его существовании.

— Знаешь, мне начинает казаться, будто нас растят, чтобы жернова судьбы нас перемололи, — поделился своими размышлениями он. — Как на мельнице. Я никогда не видел мельницу, но на уроках нам рассказывали.

— Не знаю, как пойдет твоя жизнь, а я под эти жернова уже попал, — хмыкнул Цейтнод.

— Побежим со мной в Алебеард? — внезапно выпалил Россдар. — Там можно спрятаться, Алистер запишет тебя под свое имя в Счетной книге5, когда вернется. Сейчас я пока под именем матери, она, знаешь, сбежала от нас этим летом. Но она нам больше не нужна. Когда Алистер вернется, он возглавит наш род.

Но тот лишь усмехнулся и ничего не ответил. До входа они дошли в молчании. У двери висел фонарь, который Цейтнод так уверенно снял, будто здесь раньше уже бывал и приходил на жертвоприношения не раз. Россдар пошел вслед за ним и закрыл за собой дверь. Ступени повели их вниз. Дышать здесь было тяжело, и каждый последующий раз приходилось вдыхать глубже, чем в предыдущий. Россдар сетовал на то, что монахом, вероятно, быть тяжело и он бы ни за какие коврижки свои глаза Хрицинде не отдал. Его рассуждения отвлекали Цейтнода от тяжелых мыслей, и он пришел к выводу, что эта встреча значительно облегчила его путь.

Вскоре мальчики дошли до второй двери. Открыв ее, они вышли из темного коридора в более широкий проход. В отличие от предыдущего, здесь ступеней не было, зато путь стал извилистым. Дышать стало намного легче, воздух потеплел и даже был суховат. Чем дальше они шли, тем более расширялся коридор, который завершился небольшим сталактитовым гротом. Посередине стояла золотая чаша купели, у которой возился монах в коричневом балахоне. Видимо, он обронил свечи, потому что поднимал их и отряхивал. Цейтнод велел Россдару спрятаться за углом, и смело шагнул вперед.

— Я из деревни Мокто, — сказал он.

— А, последний, — поднялся монах, пересчитывая поднятое. — Я тебя тут давно дожидаюсь.

Учитывая то, что на его лице была повязка, это зрелище бросало в дрожь. Он жестом руки подозвал его к себе и, убрав свечи в карман, взял за плечи.

— Тебе выпала огромная честь, — сказал монах. — Стать частью нашего удивительного обряда. Событие, сила которого неоспорима. Предсказывать будущее даже магам не подвластно. Только мы имеем право приоткрыть завесу тайны. С позволения нашей богини.

В его руках появилась мягкая тряпка, которую он окунул в воду в чаше. Он сказал, что ему необходимо пройти процедуру омовения. Вода оказалась теплой, поэтому Цейтнод даже согрелся, пока монах обтирал его тело от пыли и грязи. Выполняя монотонные действия, он рассказывал ему:

— Человек — это удивительное средоточие всех стихий. В нем есть все. При умерщвлении выходит очень много энергии. Будь покоен, дитя. Ты принесешь себя в жертву не напрасно. Стань частью нашего обряда с достоинством.

— А… я один такой избранный? — осторожно уточнил мальчик.

— Энергии нам нужно много. Обычно мы приглашаем четырех, но сегодня используем пятерых.

Монах протянул ему белые одежды. Это оказалась длинная рубашка до пят с золотым пояском. Подождав, пока Цейтнод облачится, он взял фонарь. Оставив старую одежду тут же, они прошли к проходу за валуном. Немного обождав, Россдар последовал за ними. Этот тоннель также уходил вниз, но имел множество ответвлений. Ускользающий свет безошибочно вел его, и вскоре он вышел к главной пещере сего действа. Остановившись у входа, он не решился пройти далее за ними. Уж слишком открытым было пространство. Здесь собралось поразительно большое количество народа. Монах и Цейтнод прошли по рукотворному мостику из кованного железа. Он обернулся назад, и они встретились глазами. Россдар не мог успокоить свое метавшееся сердце — было в этом что-то дико неправильное. Так или иначе, но он должен был вмешаться в ритуал. Внизу пещеры на первых рядах стояли монахи. За ними стояли обычные люди, желавшие открыть в себе дар ясновидения.