в почете были маги, а разочаровавшиеся знахари проводили эксперименты, основываясь на логике, фактах и разуме. В общем, на сплошном примитиве с их точки зрения.

Вскоре выход пещеры почти опустел. Наощупь выбиравшиеся раненные покинули место страшного обряда. Кого-то ждали родственники, кто-то сидел в одиночестве у входа. Наверное, им хотелось плакать от столь бессмысленной потери. Но лить слезы было нечем. Монахи вынесли завернутые в белую ткань тела. Дарио Увэ передал им золотые монеты. Те поклонились и исчезли в туннеле. Оглядев покойников, он шагнул к повозке за мешками. Обыватели не знали, что если расчленить тело после смерти, то оно так и останется кусками мяса. И в прошлебека не обратится. Гниение, а затем разложение — вот что последует далее. Дарио Увэ не собирался заниматься разделкой подопытных прямо здесь, но торопился. Ему нужно было добраться до дома до того, как умершие мальчики не превратятся в отвергнутых Уурмаадтом. Разворошив мешки, он раскрыл убежище Россдара и Боджи. Россдар изо всей силы закрывал рот братику, но тот вырывался. Увидев живых, Дарио Увэ оцепенел от удивления. Они уставились друг на друга.

— Домой, домой, — потребовал Боджи. — Пить! Хочу пить!

Его возглас вывел некроманта из ступора, и он огляделся — монахов рядом не наблюдалось, а ослепленные не обратили внимания на голос ребенка. Засуетившись, он начал забрасывать тела в мешки быстрее. От волнения некромант управился в считанные минуты. Вскочив на козлы повозки, он приказал лошадям трогаться.

Когда они выехали, на небе зарождался рассвет. Яркое зарево, не характерное для здешних мест, холодным ярким светом озаряло пещеру Ледяного Монаха, которую они покидали. Россдар накрыл голову и плечи одним мешком, а другими укрыл Боджи. Малыш притих. Ветер на этой высоте был резким и пронизывающим. Его волосы лезли на глаза. Он смотрел на завернутые тела. Недвижимыми белыми личинками они лежали в ряд. Человек в черной шляпе не поднял шум, и повез их. Это было главное. Значит, зла он им не желает как минимум. А при нынешнем раскладе дел это и было огромной удачей. Россдар знал, что в одном из этих свертков лежит Цейтнод.

— Куда вы их везете? — пересел ближе к некроманту он.

— Не волнуйся, малыш, они не становятся прошлебеками, я знаю, как хоронить останки, — щурился от ветра Дарио Увэ.

— Но в загробном мире они будут последними. Родственники их в последний путь не провожали.

— Не я их убивал, — покачал головой он. — Этап, который они проходят через меня, я завершаю в соответствии с кодексом некромантов.

— Что это за кодекс?

Мужчина обернулся к нему через плечо. Взгляд желтых глаз Россдара пронизывал его своей проницательностью и пытливостью. Мимика некроманта была довольно скупой. Работая с мертвыми, он терял чувствительность, присущую людям. Тем не менее, интерес к своей работе был ему приятен. Улыбка исказила застывшее лицо комичной гримасой, и сухощавый мужчина ответил:

— Да много там всего.

Повозка вихляла на горном серпантине. Дарио Увэ торопился и подгонял лошадей. Они съезжали к подножию быстро. Стук колес разрезал предрассветное молчание начинающегося дня. Жизнь продолжалась, словно ничего и не было. Не было кровопролития, боли, жертв. Все растаяло во вчерашнем дне. Новый принимал их в свои объятия.

— Вы как в пещере оказались? — спросил мужчина.

— Я за братиком пришел.

— Куда направляетесь?

— Обратно в Алебеард.

— Я еду в Аланию. Но оставлю вас на перекрестке, там ездят повозки на Алебеард.

Почувствовав на себе удивленный взгляд желтых глаз, он удивленно приподнял тонкую бровь в ответ. Россдар объяснил:

— Люди не то чтобы очень добры ко мне. Благодарю вас, почтенный донг.

— Я не донг.

— Это вы так думаете, — возразил Россдар.

Мужчина и мальчик снова переглянулись. Дарио Увэ поехал по дороге, на которой Россдар встретил Цейтнода.

— Там среди умерших лежит мой друг. Можно мне его в последний раз увидеть? — внезапно спросил он.

Чтобы не стоять на обочине, привлекая внимание, некромант съехал в лесополосу. Все-таки, они были еще на недостаточном расстоянии от зловещей пещеры, чтобы открываться. Возможно, для маленького мальчика было бы слишком большим потрясением открывать свертки с почившими людьми, добровольно принесшими себя в жертву богине зимы. Но толстая кожа приобретается по мере пережитых обстоятельств. А не по достижении какого-то возраста. Россдар на пару с Дарио Увэ открывал свертки, местами пропитавшиеся кровью. На дне повозки они, нашли Цейтнода. Едва Россдар освободил его лицо от материала, скончавшийся друг открыл глаза. Россдар издал удивленный возглас и чуть не выпрыгнул из повозки. Дарио Увэ удержал его от падения.

— Нод, ты живой?? — прошелся по телам к нему обратно он.

Цейтнод и сам был поражен, глядя на него со дна повозки. Дарио Увэ начал его спешно вынимать. Россдар помог ему. Боджи крутился рядом, заинтересованно наблюдая за ними. Пошарив по карманам, Дарио нашел корочку хлеба и протянул мальчику. Малыш с жадностью накинулся на еду. Россдар поражался:

— Как это может быть? Я видел, как этот сумасшедший монах заколол тебя! Но ты жив!

Дарио помог ему сесть, озадаченно оглядывая. Цейтнод поднял на него черные глаза. Впервые перед Россдаром он улыбнулся:

— Ты очень много болтаешь, мелкий.

Внезапно Россдар потянулся и обнял его. Он был так рад, что его новоиспеченный друг жив. Старший мальчик поморщился от боли:

— Я же ранен, — беззвучно рассмеялся он.

— Извини, — отпрянул от него тот.

Дарио Увэ осмотрел его ранение, разрезав рубашку. Он что-то приговаривал, начиная расстегивать камзол. Внутри он носил бутылек с обеззараживающим спиртом. Обработав ему рану, он сделал заключение:

— Его сердце находится с другой стороны. Я иногда сталкивался с таким при вскрытии. У многих этот жизненно важный орган находится слева. Почти у всех. Но я работал с двумя трупами, у них сердца находились справа. И у тебя тоже, — он взял свой походный чемоданчик и достал оттуда бинты. — Я зашью тебя, когда приедем ко мне. Тут игл с собой нет. Но будешь как новенький.

Надежда, как солнце, могла показать всего лишь один луч, чтобы пробудить радость к жизни. Россдар чувствовал себя сейчас абсолютно счастливым. Ведь он и братика вернул, и друга не потерял. Цейтнод протянул ему руку:

— Если бы ты меня не поднял со дна, я бы истек кровью. Я твой должник.

— Ты мой друг, — поправил Россдар.

— Конечно, — согласился он.

Они продолжили свой путь. Покинув горный серпантин и добравшись до подножия, они еще несколько лиг ехали до перекрестка по ухабистой тропе. Лошади неслись, словно не знали устали. Резво и быстро. Перекресток являл собой пересечение основных дорог северной части Королевства. Дарио Увэ