– Думаете, врать буду, что в институт поступала? – усмехнулась Василиса. – Куда мне, даже в Пачулках наших несчастных – и то еле трояки натянули. В актрисы тоже не пыталась. Знаю, таланта нету, а за жалкий эпизод с каждым спать – у меня принципы есть.

– Это хорошо, что у вас есть принципы, – сладким голосом откликнулась ведущая. – Скажите, вот ваш поезд прибыл на вокзал. Что было дальше? С чего началась ваша жизнь в столице?

– Ну, сначала все сурово: сняла койку в общаге за триста рэ. Комната на восьмерых, туалет на этаже. По ночам узбеки ломятся. Раздавала рекламки, «бутербродом» ходила для шиномонатажа.

– «Бутербродом»? Это какие-то секс-услуги? – немедленно встряла теледива.

– Секс-услуги – это «столик» называется, – парировала Василиса. – А «бутерброд» – работа приличная. На пузе и спине надо рекламу таскать. Холодно, жарко, дождь – все равно стой. Денег крохи, матери послать нечего.

– Тяжело приходилось? – «Психоаналитик» старательно изобразила сочувствие.

– Ну, я ж какие-то пути все время искала! – приосанилась участница шоу. – Приехал к нам один бизнер покрышки менять, на меня глаз положил. И в секретарши взял.

– А вы умеете печатать, знаете иностранные языки?

– Да какие там языки, – отмахнулась девица. – Я по другому делу секретарша была. Кофе сварить, ну, и сами понимаете, что еще.

На большом мониторе отражался рейтинг героев. Василиса сидела к нему спиной, но Митрофанова прекрасно видела: эсэмэски в ее защиту лились ручейком, и он медленно, но неуклонно становился похожим на реку.

Народ не осуждал – искренне сочувствовал.

– Вот, блин, Сонечка Мармеладова! – прошептала Митрофанова.

А жених – тот практически соколом выглядел. Неприкрыто гордился, что вытащил свою возлюбленную из болота.

– Как вы познакомились с Николаем? – продолжила ведущая.

– Я топиться шла, – сообщила Василиса.

– Зачем?

– Бизнюк мой корешей созвал в сауну. На терки. А мне велел, чтоб я каждого из них обслужила. Ну… как женщина. Причем непотребно. Хоть так, хоть сяк, хоть во все места разом. На хор, короче, думал поставить. А я девка, что ли, продажная? – насупила брови с искренним гневом. – Вот и ушла от него.

Студия – безо всякого сигнала – зааплодировала. А девушка в мужском костюме вкрадчиво произнесла:

– Вы соглашались спать со своим работодателем, но вы не проститутка, верно я поняла?

– Верно, – горячо согласилась Василиса. Убежденно добавила: – Да вы хоть кого спросите, кто Москву покоряет! Начальникам давать всем приходится. Но за деньги или там с толпой – это надо вообще быть без принципов.

– Я поняла, – сочувственно кивнула ведущая. – Пробиваться всегда тяжело. Но давайте дадим высказаться и второй стороне. В нашей судии – гость, приехал к нам из Москвы. Иван Викторович! Тот самый, как говорит Василиса, бизнюк.

– Ой… – Героиня зажала ладошкой рот.

– Вы не хотите с ним увидеться?

– Да он сейчас врать про меня будет! – с возмущением выкрикнула девушка.

– Ничего. Мы быстро разберемся, кто из вас врет, – заверила психоаналитик.

Жека подал сигнал аплодировать, и из-за кулисы явился рыхлый, нездорово бледный, с парой волосинок на лысине экземпляр. На Василису едва взглянул. А вот ведущей преданно улыбнулся.

– Садитесь, пожалуйста, Иван Викторович. – Девушка указала на соседний диванчик. – И расскажите нам, за что именно вы выгнали Василису.

– Да деньги она воровала. Бумажник вообще не оставь, – доверительно произнес рыхлый. – Причем внаглую тащила. Не пятисотку там, не тысчонку – десятку могла стырить, а потом глазами хлопала: ты, мол, сам потерял.

– Да что ты гонишь! – взвилась героиня шоу.

Но к ней немедленно кинулись двое охранников. Сели по обе стороны. Один что-то шепнул – девушка умолкла.

– Расскажите, пожалуйста, про пятерых ваших коллег. Вы правда заставляли свою секретаршу вступить с ними в интимные отношения?

– Да не заставлял я, – хмыкнул Иван Викторович. – Она сама просилась.

– Ты че несешь, козел?! – снова взорвалась Василиса.

– Да ты за деньги на что угодно готова, – с презрением парировал бизнесмен.

– А сам? Что ли, бесплатно сюда пришел? Сколько тебе заплатили, чтобы меня помоями облил?

– Верный способ себя обелить – начать обвинять другого, – усмехнулась телевизионная красавица. – Однако в нашем распоряжении есть видеозапись. Давайте вместе ее посмотрим.

Свет мигом погас, на заднике сцены обнаружился большой белый экран. Качество съемки неважное – как всегда бывает с камер видеонаблюдения, но покорительница столицы Василиса – она сидела на коленях у Ивана – узнавалась прекрасно.

Надя снова покосилась на Николая. Тот сейчас выглядел будто ребенок, у кого только что отняли долгожданный новогодний подарок.

– Не во всем ты ему покаялась, – злорадно заметила Митрофанова.

Перевела взгляд на Диму, но в его лице увидела не злость, а сочувствие.

А эротично шелестящий голосок Василисы на экране вопросил:

– Ванюша! Подумай сам: зачем тебе девочек звать? Я и сама твоих друзей развлеку. Хоть язычком, хоть любым другим способом. Ты мне только дай по десятке за каждого – и все довольные уйдут, сам увидишь. Что для тебя полтинник? А я мамке пошлю, ей совсем худо.

Иван с экрана грубо хохотнул:

– Дорого просишь, цыпа. Зачем мне пятьдесят косарей распылять? Сейчас кризис. Цены упали. Я девок – самых разных – по трешке сниму. Оно и мужикам интересней, когда ассортимент.

– Ванечка, – молитвенно сложила на груди руки, – да что они могут, эти твои колхозницы! А я, сам знаешь, кого хочешь на седьмое небо унесу!

– Ладно, Василиска. Уговорила. Полташку не дам, но тридцать отслюню. Но только старайся – чтобы все счастливыми ушли!

Экран погас.

– Монтаж! – хрипло выкрикнула Василиса.

Ведущая реплику проигнорировала. Обратилась к бизнесмену:

– Зачем вы сделали эту запись?

– Да я в своем кабинете всех пишу, – пожал плечами тот. – Мало ли, зачем пригодится.

– Спасибо, Иван, – улыбнулась ведущая.

Повернулась к Василисе:

– Вы многое рассказали своему жениху. Но сейчас он узнал о вас кое-что новенькое, не так ли?

Надя снова обернулась на Николая. Тот смотрел на Василису не с ненавистью – с искренней, мальчишеской обидой. Глаза влажные, по щеке катится слезинка.

Однако рейтинг пары – самое удивительное! – продолжал расти.

А Василиса вырвалась из лап охранников, бросилась на колени, эффектно проехалась на них точно до края сцены, воздела руки вверх, словно героиня оперы, завыла: