— Кстати, такие красотки гуляют по Мухосранску. Так что приезжай, — растянул губы Вячеслав.

— Ну тебя нахрен! Мне и тут хорошо! — тип сел за наш столик.

Вячеслав с Максом непринужденно болтали, как старые добрые друзья. Я сидела, медленно опустошала тарелку с крабом, пила вино. Даже расслабилась, пока не почувствовала, как колена коснулось что-то…

Застыла на месте, потом взглянула на руки Вячеслава — которые кстати лежали на столе… Он поймал мой растерянный взгляд и грубо выдал:

— Макс, козел озабоченный, убери лапы от моей девушки!

Мое бедро тут же оставили в покое, и я с благодарностью посмотрела на босса, который растерял хорошее расположение духа.

— Рад был увидеть тебя, Макс, — отчеканил Вячеслав, показывая, что знакомый за столом лишний.

Тот нехотя встал и, пробурчав под нос нечто невежливое, — покинул нас.

После его ухода мы сидели в молчании.

— Друг? — спросила я, чтобы разрядить обстановку.

— Знакомый. Учились вместе, — Вячеслав помолчал и ехидно добавил: — Думала, это я?

Я едва не выдала, что лучше бы это был ты, но вовремя спохватилась и промолчала.

— Некоторых девиц заводит ревность ее парня.

— Если у девицы нет мозгов — пусть флиртует. На ревности отношений не построишь, — возразила я.

— А на чем тогда строить?

— На доверии.

— Правда? — он выгнул бровь. — Обычно о доверии кричат, когда доходит дело до брака. Предлагаешь избраннице подписать брачный договор и отказаться от притязаний на имущество, а она начинает кричать, что жених не верит в ее чувства.

— Были прецеденты? — усмехнулась я. — Сочувствую.

— Себе посочувствуй, — отрезал он. — О себе я могу позаботиться сам.

Вячеслав стал хмурым, и я не стала продолжать ерничать, хотя так и подначивало добавить парочку ехидных фраз.

— Еще чего-нибудь хочешь? — спросил, окидывая меня взглядом. Мне кажется, или у него настроение испортилось из-за ревности?

— Почему ты злишься? — спросила в лоб.

— Наверно, устал.

Я улыбнулась и более мягко ответила:

— Тоже устала.

— Тогда поехали?

— Куда?

— Хочешь поклубиться? — подмигнул мне.

— Вариант «нет» не предусмотрен?

— Люблю умных женщин, — усмехнулся он. — Однако я прислушиваюсь к желанию своей женщины. Если устала, то домой.

Выйдя из заведения на темную улицу, я ощутила прохладный весенний ветер. Кожа покрылась мурашками, соски проступили, и когда мы сели в машину, я выдохнула с облегчением. Вот только вздох вышел каким-то чересчур чувственным.

— Настолько не хочешь в клуб? — усмехнулся Вячеслав и положил руку на мое бедро.

Не иначе, как выпитое шампанское, вино и томительное ожидание расплаты заставили меня вести себя необдуманно. Иначе я не могла понять, что меня толкнуло податься навстречу его руке. А потом, осознав, что натворила, замерла.

— Кажется, Ледяная Снегурочка выпила лишка, если начинает развратничать?

Вячеслав смотрел на меня насмешливо, улыбался… но, черт побери! Видимо, я и вправду наклюкалась, раз появилось желание коснуться его губ, лизнуть их и почувствовать — какие они на вкус. Уверена, что после эспрессо, сладкие. Но почему-то вместо этого пролепетала:

— День был долгий, слож…ный… — смутилась под его хищным взглядом.

Я честно думала, что сейчас меня поцелует, однако он отодвинулся, как-то дробно постучал в перегородку, за которой находился водитель, и машина тронулась. После чего Вячеслав откинулся на спинку сидения.

С моих губ едва не сорвался разочарованный вздох. И что? Это все?! Но не самой же приставать к нему?

Будто почувствовав мои мысли, Вячеслав обернулся, посмотрел и… улыбнулся. А потом его рука снова легла на мое колено, и теплая ладонь скользнула по шелковистому чулку вверх, под ткань платья.

Бывало, прежде парни лапали колени, однако такого фейерверка желания я ни с кем не испытывала. Сейчас же жаждала разврата.

«Неужели подсыпал гадость?! — неприятно кольнуло подозрение, и я протрезвела. — Не спроста же он насмехается, называя меня Снегуркой, тающей от него!»

Попыталась отвернуться от нависающего надо мной Вячеслава, но не успела — его рука легла на мой затылок и не позволила ускользнуть.

Мягкие, удивительно нежные мужские губы, коснулись моих, вызывая дрожь желания по всему телу. Он нежно целовал, будто смакуя меня на вкус. И едва я подумала, какой неожиданный поцелуй — Вячеслав грубо проскользнул языком в мой рот и начал целовать жадно, властно, показывая, что прелюдия закончилась.

Одним движением сдернул лиф платья с груди, толкнул меня на сидение, заставляя лечь на спину. Однако наваливаться сверху не спешил.

Склонившись надо мной, коснулся большим пальцем моих губ, прошелся по щеке, шее, спустился к груди и медленно обвел сосок. От ласки я выгнулась дугой, и Вячеслав хмыкнул:

— О, детка, изнемогает от желания! — скинул с себя куртку на пол. — Снимай! — Приказал и мне.

Без доли сомнений я стянула с плеч пальто.

Вячеслав лег на меня, и теперь я ощущала грудью тепло его тела, приятный мужской запах, смешанный с дорогим одеколоном. Как же вкусно он пахнет! Не желая оттягивать момент удовольствия и быть жертвой, я сама потянулась к его губам, чем завела его не на шутку. Он, как дикий возбужденный хищник, жадно ласкал меня, целуя шею, грудь, губы, но я хотела большего! Я хотела ощутить его в себе! Не желая ждать, извивалась под ним, дразнила и даже попыталась коснуться паха и расстегнуть брюки, однако он перехватил мою руку.

— О, нет! Еще нет! — прошептал на ухо. — Подними юбку и раздвинь ноги.

Я знала, что последует дальше и обмирала от горько-сладкого, упоительного предвкушения, поэтому послушно задрала подол.

— Ноги, — напомнил он, — мои приказы нужно выполнять сразу.

Чуть сползаю по сиденью, послушно раздвигаю ноги и жду. Но Вячеслав не двигается. Не понимая, в чем дело — открываю глаза и вижу его злое лицо:

— Тц. Ты издеваешься, Вика?!

— Ч-что? Н-нет! — сообразив, в чем дело, пытаюсь объяснить. — После покупки все надо стирать, ну, я и… А-ах! — Сорвалось с губ, когда он провел пальцами по моим уже намокшим хебешным трусикам, придвинулся ближе и одним движением стянул с меня их.

— Попрощайся с ними, — шепнул ехидно.

«Ну и денек!» — помотала головой, чтобы справиться с волнением. Думала, сейчас их выбросит в окно, хотела остановить, но горло пересохло. А он просто бросил трусики к полумиллионному пальто на пол.