стоило надеть особые трусы с прокладкой, но у меня не было желания совершать лишних телодвижений.

— Это нормально, — тихо отвечаю я.

— В смысле нормально? — голос Ромы полон беспокойства и испуга.

Отрываю лицо от подушки и вновь роняю на нее голову, но уже щекой вниз. Стоят перед кроватью бледные и недоуменные.

— Так работает экстренная контрацепция, — моргаю и закрываю глаза. — Ничего сверхъестественного не случилось, мальчики.

Молчат, а я морщу нос от болезненной схватки над лобком. Подкладываю ладони под живот. Очень не хватают утешающих объятий от мамы, которая меня, собственно, и продала двум обормотам.

— Тебе больно? — шепотом спрашивает Рома.

Нет, блин, лежу и наслаждаюсь мерзкими спазмами боли и липким кровотечением. Я не отвечаю.

— Я вызываю скорую, — заявляет Тимур. — Это какая-то жопа.

— Зачем скорую? — интересуюсь я.

— У тебя кровь! — рявкает Рома. — И нихрена это ненормально.

На секунду пугаюсь его повышенного тона. Вдруг я тут все залила кровью и уже умираю? С покряхтыванием сажусь. На пододеяльнике крови не вижу. Недовольно снимаю шорты, а вот на них расплылось темное пятно.

— Это нормально, — откидываю шорты и валюсь обратно на кровать.

Сейчас полежу и когда пронизывающие схватки немного утихнут, пойду в ванную. Застираю руками трусики, надену большую ночную прокладку и налью горячей воды в грелку.

— Мне нужна скорая! — зло и строго говорит Тимур.

— Господи… — шепчу я с закрытыми глазами. — Да не нужна мне скорая. Сгиньте.

— Выпила таблетку… Какую таблетку, Ром?

Рома блекло отвечает ему и садится на край кровати:

— Анюта…

— Открылось кровотечение, — Тимур продолжает третировать оператора. — Конечно, обильное! Что за вопросы! Пришлите скорую! У нее трусы в крови и на шортах пятно… Да пошла ты! Охренеть! Она тут кровью истекает, уроды! — рык и следом обескураженный шепот. — Сказали не приедут.

— Поехали сами, — встревоженно отзывается Рома и поглаживает меня по бедру.

— Вы прикидываетесь? — я с трудом разлепляю веки.

Нет, не прикидываются. Реально напуганы. Бледные, глаза как блюдца.

— Так, — я вновь сажусь, подхватываю шорты с пола и встаю. — Я не умираю… — закусываю губы при очередном спазме и ковыляю к двери. — Сейчас я душ приму…

— Но у тебя кровь, — опять повторяет Рома, и я на него в слабом и измученном изумлении оглядываюсь.

— Ну да, Ром. Что ты тут дурачка-то строишь? В сторону, — слабо отталкиваю Тимура. — Дай пройти.

В коридоре меня ловит Наташа. Выхватывает шорты, рассматривает кровавое пятно и выдыхает:

— Господи, я сама тут пересралась! Что они панику развели?

— Без понятия, — забираю шорты и плетусь к двери ванной комнаты. — Они, наверное, из тех, кто считает, что девочки пукают радугой и какают бабочками.

— Мне полицию вызывать? — Наташа шагает за мной. — Они, вроде, не буянят.

— Я не думаю, что полиция для них указ, — просачиваюсь бледной тенью в ванную комнату. — Я сейчас освежусь, Ната, и уведу их. Извини за беспокойство.

— Да что же они так к тебе привязались?

Сижу на дне ванны, направив струи прохладной воды на лицо.Взрослая жизнь — отстой. За любую ошибку непременно прилетит резкая и оглушающая оплеуха, которая напомнит, что нельзя расслабляться. Ни при каких обстоятельствах. Запрокидываю голову, направляя воду на грудь и открываю глаза. На пороге небольшой ванной комнаты стоит хмурый Тимур и смотрит мне между ног. Я тоже опускаю взгляд. К сливу плывет внушительный сгусток крови.

— Да какая же это нахрен норма?!

Глава 31. Фантазии

Ничего не нахожу лучше, чем направить душевую лейку в сторону Тимура и окатить его водой, выкрутив вентиль холодной воды на максимум. Он возмущенно всхрапывает, отплевывается и прячется за дверью:

— Сука!

— Да отвали ты! — рявкаю я. — Оставь меня хотя бы тут в покое!

— Да вдруг ты там сдохнешь, Одинцова!

— Я не доставлю тебе такого удовольствия, — тяжело встаю, смываю остатки крови с внутренней стороны бедра.

— Нехрен было пить отраву, — рычит за дверью.

— Нехрен было в меня кончать, — прошипев сквозь зубы, вытираюсь полотенцем и натягиваю “особые” трусы.

— Ты должна была с нами этот вопрос обговорить, Одинцова!

Судя по глухому звуку, Тимур бьет кулаком по стене. Он действительно считает, что имеет право голоса в данной ситуации, и у меня нет слов, чтобы выразить свое возмущение его наглости.

— Это ведь и нас касалось, — дверь распахивается, и Тимур входит в ванную комнату. Прет на меня разъяренным быком. — Это меня касалось.

— Ты тоже, как и Рома, пропустил момент, когда в меня кончил? — скрещиваю руки на груди. — С какого перепуга ты тут мне претензии кидаешь? Вас, мать вашу, амнезия на пару прихватила? Или ты не в курсе, что от секса бывают дети?

Рывком за плечи впечатывает в стену и в чистой незамутненной злобе всматривается в глаза.

— Уваров, я и так была в курсе, что ты не очень умный, но ведь не настолько, — сердито шепчу я.

— Да, можно сказать, что нас прихватила амнезия, — приближает ко мне свое лицо. — И да, Одинцова, от секса бывают дети, и с кем у тебя был секс? Со мной и Ромой.

— Это неконструктивный диалог, Уваров. Что вы так взъелись оба? — окидываю его презрительным взглядом. — Вы бы тоже предложили решить проблему волшебной таблеткой.

— Да, — серьезно и тихо отвечает Тимур. — Вероятно, мы бы так и поступили, однако, — он касается моей щеки, — я не знал, как именно эти ублюдочные таблетки работают, а ты… знала.

— Я внимательно изучила инструкцию и прочитала несколько подробных статей с отзывами множества женщин в интернете, — я мило улыбаюсь. — Информация лежит в открытом доступе, Уваров. Никто не скрывает от вас правды. Представляешь? Хотя ты никогда не стремился к расширению кругозора.

— Ты знала и все равно проглотила таблетку, — едва слышно повторяет Тимур.

— Ты мне предлагаешь рожать от кого-то из вас? — я слабо смеюсь. — Ты в своем уме, Уваров? Что с вами? Я вам кто, чтобы вы сейчас тут бегали и истерили?