— Соловей! — сказал он по-французски, и в этом слове читалась неподдельная нежность. — Он поет для тебя, любовь моя. — И он еще раз повторил два последних слова: — Любовь моя… — Слова эти застыли в воздухе, как и последние ноты прекрасной соловьиной песни.

У Мэнди сжалось сердце, в эту минуту она окончательно поняла, что ей не следовало принимать приглашение Рамона.

— Мне так хорошо с тобой, — наклонившись через стол, он взял ее за руку. — Мы можем быть вместе, если ты скажешь одно только слово…

— Нет, Рамон! — в ее торопливом голосе прозвучал страх, она отшатнулась, но он с силой сжал ее руки.

— У меня есть вилла на Ривьере, — продолжал Рамон, — небольшая, но удобная квартира в Париже. Я сам не хочу, чтобы ты жила в Эль Хабесе. Этот дворец никогда по-настоящему не станет твоим домом. Я понял это, когда увидел тебя там во время турнира. Зря Рената привезла тебя, честное слово, зря.

— Мне было очень… интересно. — Мэнди в очередной раз попыталась освободить руки.

— Не отталкивай меня, Мэнди, позволь мне прикоснуться к тебе, — с болью попросил Рамон. — Мне спокойнее, когда я держу твои руки. Ты такая хрупкая и нежная. Пустыня с ее суровыми жестокими законами не для тебя. То, что это мой мир, — всего лишь случайность, игра судьбы. Это мой тяжкий груз, который я должен нести. Но я могу бросить все и уехать, если ты поможешь мне! Мы можем уехать очень скоро, прямо сейчас…

— Что ты говоришь, Рамон? — В страхе Мэнди наконец вырвала из его рук свои ладони.

Темные глаза страстно смотрели ей в душу, и в них явно читался упрек.

— Дорогая, ты меня неправильно поняла. Я прошу твоей руки. У меня есть друзья в Ницце. Это мой бывший преподаватель и его жена. Ты могла бы пожить у них, пока мы не уладим все необходимые формальности. А если хочешь, можем полететь в Англию, где ты представишь меня своим родителям, и мы попросим их согласия на наш брак. У тебя благородная семья, я знаю. Я не причиню тебе боли и не стану нарушать ваших обычаев. Я буду оберегать и защищать тебя как сокровище.

Слова Рамона были бессвязны, глаза горели, губы дрожали.

— Мэнди! Мэнди! — умолял он.

Именно в эту минуту словно из-под земли на террасе появились Стивен и Рената.

Для Мэнди это был словно удар грома, она растерялась так, что просто онемела. На мгновение она перехватила взгляд Стивена, остановившийся на ожерелье, и похолодела.

— Привет вам обоим! Какой сюрприз увидеть вас здесь! — сердечно поздоровалась Рената.

Но ее слова прозвучали слишком наигранно, чтобы быть искренними. Может быть, они со Стивеном следили за ними? Через минуту Мэнди уже была уверена в этом.

Стивен взял два стула из-за соседнего столика, и как только они уселись, непринужденно сообщил, что они с Ренатой уже пообедали и заехали сюда выпить по чашечке кофе.

Но в заведениях подобного типа посетители не сидят за столиками просто так, заказав лишь чашку кофе. Как будто прочитав ее мысли, Рената заметила:

— Мы со Стивеном часто заезжаем сюда. Я в хороших отношениях с управляющим.

Интересно, с кем Рената не была в хороших отношениях? У нее в друзьях были шейхи, официанты, марабуты. Ага! Вот в чем дело: марабут. Он сказал, что торопится на встречу с другом, заехал к Ренате и сообщил ей, что Рамон и Мэнди собираются обедать в «Палас-отеле».

Мэнди вздохнула. Странный маленький человек с горящими глазами! Как он догадался, что ей может понадобиться помощь? Стивен и Рената появились исключительно вовремя. И если это было спланировано заранее, и то Стивен не смог бы рассчитать точнее. Бедный Рамон! Его прервали в тот момент, когда он делал предложение любимой девушке!

Рамон находился в полной растерянности и казался таким юным и беспомощным, что Мэнди на мгновение стало жаль его. Сейчас уже было трудно вообразить, что несколько минут назад этот пылко влюбленный молодой человек склонял ее к совершенно невероятным поступкам. Интересно, подозревал ли Стивен, от чего спасает свою приятельницу?

Подошел официант. Рената одарила его ослепительной улыбкой:

— Мы вообще-то уже пообедали, Карло… (ну конечно, она знает его имя, усмехнулась про себя Мэнди), но будьте так добры, принесите нам два коньяка. Ты не возражаешь, Стивен? — Она положила тонкую руку на его запястье.

— Это было бы чудесно. Ты прекрасно изучила мои вкусы.

— Не хотите ли по чашечке кофе к коньяку? — предложил Рамон, приходя в себя и с врожденным достоинством принимая на себя роль хозяина. Нежданные гости согласились.

Рамон с Мэнди тоже заказали по чашке кофе с ликером, ситуация больше не была столь неловкой, как вначале. За кофе Рената беспечно болтала, поздравляя Рамона с удачным выступлением в турнире. Мэнди почувствовала, что Рамону меньше всего хотелось бы сейчас слышать об этом. Он преимущественно молчал, отвечая только на те вопросы Ренаты, которые требовали прямого ответа.

— Ты надолго приехал в Тунис?

— Только на сегодняшний вечер, — ответил юноша. — На рассвете я уезжаю обратно.

— Краткий визит? — полюбопытствовала Рената.

Рамон кивнул.

— Я приехал сегодня специально, чтобы пригласить Мэнди пообедать со мной.

Эти слова были произнесены с явным подтекстом, из которого любому бы стало ясно, что появление Стивена и Ренаты совсем не предусматривалось. Рената не могла пропустить это мимо ушей и сделала попытку извиниться:

— Извините, если мы со Стивеном нарушили ваше уединение. Вам стоит сказать только слово, и мы оставим вас одних. Исчезнем с ваших глаз, как утренний туман…

И эти слова были обращены к арабу, воспитанному на священных традициях гостеприимства, заложенных в Коране.

— Ну что вы, — мужественно запротестовал Рамон. — Мы всегда вам рады… для нас большая честь… — Он бросил на Мэнди взгляд, полный отчаяния.

Она не помнила, как прошел остаток вечера. Она была так взволнована и благодарна Стивену за его неожиданное вторжение, что простила ему прошлые грехи.

Время шло. Рамон был мрачен как туча. Мэнди ощущала всю неловкость сложившейся ситуации. Но Рената и Стивен прилипли к ним намертво. Ренате даже удалось увлечь всю компанию с террасы в зал, где выступало кабаре.

Наконец наступило время расходиться. Они подошли к автомобилям — роскошному лимузину Рамона и запыленной машине Стивена. Положив руку на плечо девушки, Стивен стал подталкивать Мэнди к своей машине.

— Поскольку Рената едет в Тунис, а мы с Мэнди возвращаемся домой, нам лучше разместиться подобным образом, — объявил он тоном, не допускающим возражений.

— Неплохая мысль. Рамон, ты не возражаешь? — и не дожидаясь ответа, Рената села в его лимузин. Рамон бросил на Мэнди умоляющий взгляд.

— Я позвоню тебе утром, возможно, мы еще увидимся, ведь я уеду не раньше полудня.