отшутилась. Да, вышло корявенько, но я старалась изо всех сил не скатиться в панику, уныние и отчаяние. Потому боролась с этим как могла.

— Для нашего дела — не уверен. Но для моего тела — не мешало бы разжиться одеждой.

Я скептически глянула на дракона.

— Что? — насторожился он.

— Что — что? — я сделала вид, что не понимаю ящерюгу.

— Ты смотришь на меня так, словно мерку на гроб снимаешь, — пояснил Рохт.

— Почему сразу на гроб? — возмутилась я. — Всего лишь на саван. — И взглядом указала на окно. Там через дорогу было как раз похоронное бюро. О чем и свидетельствовала вывеска, которая гласила: «Мастерская погребальных дел». А чуть ниже помельче выведен слоган: «В новом саване — в новую жизнь!»

Рохт всем своим видом дал понять, что его и старая, вообще-то, устраивает. Лучше уже в неглиже на этом свете, чем одетым, но на том.

— У меня нет денег, — привел последний аргумент дракон.

— Это не самая большая из проблем, — возразила я. — К тому же у меня есть план.

То, что он называется «действуем по обстоятельствам», я пояснить не стала. Но ящерюга, будто что-то почувствовав, подозрительно посмотрел на меня, пробуравил взглядом и… согласился с моим вариантом.

— Ладно, хорошо, пошли за одеждой.

Бюро, как выяснилось, торговало не только классическими саванами, но и пиджаками, фраками, белыми мужскими сорочками — одним словом, тем, в чем не стыдно не только помереть, но и на званый вечер заглянуть. Так что, глядя на манекены, я подумала, что если гном все же расскажет, где найти похитителей, то Рохт явится к ним в образе очень нарядной смерти.

Дракон перемерил несколько костюмов, прежде чем нашел тот, который его устроил. Я же за это время на своей шкуре почувствовала себя давно и прочно женатым супругом, который ждет свою благоверную из примерочной.

Да я от скуки даже заглянула в кассу и пересчитала там все. Дважды. Велик был соблазн умыкнуть пару купюр и расплатиться, но потом я вспомнила, что в карман пиджака помимо зелий и набора отмычек положила и то, что отпирает не замки, но двери и языки. А еще отлично прояснит память — деньги.

Так что, когда дракон наконец определился, я просто-напросто достала из кармана почти сухого пиджака требуемую сумму.

Владелец бюро подозрительно посмотрел на купюры, понюхал их и произнёс:

— Как-то они у вас подозрительно пахнут.

— Деньги не пахнут, — возразила я. — И чтоб вы знали, я их честно отмывала!

— В банке? — растерявшись, спросил продавец.

— В реке! — рявкнула я, теряя терпение. — Так что их берите, а его, — кивок на Рохта, — заверните. И я пошла, пока вы тут не легли уснуть. Навечно.

Слова, которые вовсе не были заклинанием, обрели вдруг магическую силу. Во всяком случае, владелец бюро перестал возить нос по купюрам, засуетился, и уже через несколько минут мы вышли из магазина.

— Да уж… — протянул Рохт. — Я сейчас одет, а чувствую себя хуже, чем голым. — И дракон недовольно передернул плечами.

— Ты, главное, больше не оборачивайся. А то снова будешь щеголять голышом, а на второй комплект у меня, боюсь, денег не хватит.

— Я расплачусь, — выдохнул дракон, и тут-то я, кажется, поняла, почему дракону такой мрачный.

— Только не говори, что тебе никогда девушка не покупала одежду, — усмехнулась я.

— И не покупали. И жизнь не спасали… Напарницы не в счет, — нехотя признался Рохт. — А с тобой… все…

— Неправильно? — спросила я.

— По-другому, — произнес дракон.

Его голос заставил меня поднять голову выше. Наши взгляды с Рохтом встретились. Он смотрел на меня внимательно и серьезно. И я потупилась под его взором, нервно заправив за ухо высохшую прядь.

— Просто до этого ты встречался с приличными девушками. А я — не очень.

— Девушка? — подначил меня дракон.

— Приличная! — выпалила я этому непонятливому и снова с вызовом посмотрела в глаза Рохта. А те… нагло смеялись надо мной!

— Зато ты умеешь спасать рыцарей из беды и отлично одеваешь драконов, попавших в щекотливые ситуации…

Хотелось возразить, что обуваю я офицеров еще лучше, но с языка помимо воли сорвалось:

— Ты у меня вообще-то такой первый.

Сказала — и поняла, как пошло это прозвучало. Но сказанного в карман уже не запихнёшь. Губы дракона дрогнули в улыбке, в которой сквозило самодовольство. Вот мужики! По обе стороны океана одинаковые. И порой простые, как кирпич!

— Звучит многообещающе, — голосом, в котором сквозила хрипотца, произнес Рохт и сделал шаг на тротуар. Я — за ним следом и, только оказавшись на брусчатке, догадалась: этот ящер что — только что флиртовал со мной? Вот так нагло? Последи бела дня?

Да быть такого не может! Наверняка просто решил посмеяться. Или поддержать меня, чтоб я не свалилась в нервный срыв, или и то и другое разом.

Но спрашивать ящерюгу напрямую отчего-то не хотелось. А он шел впереди и даже не оборачивался. Так что даже по выражению лица не понять, о чем дракон думает.

Лично я — обо всем и сразу: о брате, о Рохте, о том, что меня ждет, о раненом гноме и информации, которая у него есть, и о… бутерброде!

Вся эта погоня и заплыв вымотали меня основательно, и перекус в том заведении, где мы ждали в обед приятеля дракона, уже весь закончился. Так что теперь запах жареного мяса, доносившийся из передвижного фургончика с едой, дразнил меня, заставляя желудок скручиваться тугим узлом.

Я втянула еще раз воздух ноздрями и решительно направилась к скворчавшему в масле мясу.

— Я на минуту, — бросила Рохту в спину, удаляясь.

— Ты куда? — крикнул дракон.

— За энергетическим эликсиром! — отозвалась я.

Монет в моем кармане должно было хватить на пару копченых мясных шариков на палочках или бутерброд. Но, как оказалось, в фургончике остались лишь жареные сосиски.

— Вам отдельно или с хлебом и овощами? — уточнил парень, ловко орудуя лопаткой и накладывая в разрезанную булку лист салата, кольцо помидора, сверху щедро поливая это горчицей, соусом и водружая на это все жареную сосиску.

— Мне так же, как ей. — Я указала на предыдущую покупательницу и спустя минуту оказалась счастливой обладательницей этого странного бутерброда.

Он был теплым, ароматным и хрустящим, в меру острым и без меры вкусным. Я заурчала от удовольствия, откусывая его в очередной раз. И тут над ухом раздалось глубокомысленное:

— Кхм…

Повернулась, чтобы лицезреть мрачного, я бы даже сказала, траурного вида дракона, который смотрел на мою еду, которую я держала у рта. Плотоядно смотрел и неотрывно. Мне стало совестно. Рохт наверняка ведь тоже