из себя обычную адептку?! — Кажется, один непрошибаемый ящерюга даже не почувствовал моего удара.

— А может, я хотела попробовать ей быть. А моя семья — обычной? Да, знаю, у нас это получалось не очень, но… Я пыталась просто жить!

— Бывших преступников не бывает!

— Бывших ищеек тоже, — выпалила я. — Знаешь, если тебе так дороги твои моральные устои, вера в дружбу и прочая муть… Живи с ней! — Хотелось добавить, что сама найду брата, но… тревога за него была во сто крат сильнее уязвленной гордости. Потому я закусила губу, чтобы не выкрикнуть чего, глубоко вдохнула, сжала кулаки и выдавила из себя: — Помоги мне найти Нара.

— Я сделаю все для этого, — серьёзно ответил Рохт. — Только поклянись, что, когда настанет время и я спрошу, на один вопрос ты ответишь мне только правду.

— Хорошо, — ответила я и достала нож, который, несмотря на все злоключения, был со мной, правда перекочевал из-за пояса и теперь был заправлен в носок под штаниной.

Лезвие рассекло мою руку, и я произнесла слова зарока.

Глава 12

— Это все? — уточнила я, вновь пряча нож под резинку носка и одергивая штанину.

— Простой клятвы было бы достаточно, — как-то неодобрительно, словно я ему не магическое обещание дала, а вчерашний суп вместо свежего предложила, пробурчал Рохт. — Дай руку.

Я ничего не ответила на это недовольное ворчание, хотя хотелось много чего: от пафосного в духе: «Жизнь моего брата стоит клятв на крови» — до банального: «А на хрыг просил тогда дать магическое обещание?» — но вместо тысячи слов я сделала один глубокий вдох. Рано, Хелл. Рано! Все выскажешь этому ящерюге потом.

Подавив раздражение, я протянула дракону ладонь. Он легонько подул на кожу, и порез на той начал мгновенно затягиваться. Только белесая полоска шрама и осталась. Да и она скоро наверняка исчезнет.

Я и сама могла бы… Да я вообще во многих вещах без чьей-то помощи обходилась. В лечении порезов так точно. А сегодня вот столкнулась с тем, с чем в одиночку не справиться. Да даже с Рохтом вдвоем тоже. Нам нужен был третий.

Об этом я и сообщила дракону.

— Какой у тебя план? — уточнил Рохт.

— Точный и чёткий, но с элементами импровизации, — тут же ответила я и удостоилась скептического взгляда, который заменил целый словарь ненормативной лексики.

Да, Рохт ничего не сказал. Пока. Но так громко подумал, что стало предельно ясно, в каком гробу он видел эту мою спланированную импровизацию.

— Так. Давай поподробнее, — потребовал он.

— Скажи, ты когда-нибудь охотился на уток? — издалека начала я, уже успев подобрать метафору о гончей, камышах, испуге, заполошном полете и стрельбе.

— Предпочитаю рыбалку, — ответил водный дракон. Ха! Кто бы сомневался! — Но суть уловил. Тебе нужен кто-то на роль борзой?

— Не кто-то, а профессионал. И у меня есть такой, — с ноткой гордости ответила я.

Кто-кто, а папа знал о борзости все, а также о том, как брать на испуг, давить, подсекать… одним словом, был непревзойденным охотником. Но не на уток.

— И кто же этот… оборзевший тип? — вкрадчиво, с рокочущими нотками, в которых мне послышались угрожающие отзвуки, произнес ящерюга.

Нет? Серьезно? Сдавленный рык? Сейчас-то что этому мистеру «я всем недоволен» не нравится? Будь мы парой, решила бы, что это драконья ревность и собственнические инстинкты. Но Рохт же сам дал понять, что между нами может быть только что-то зыбкое и далекое. Например, расстояние. Миль так в сто. А лучше — в пару тысяч. Так чего теперь у дракона такое мрачное лицо, словно сожрать какого-нибудь рыцаря в доспехе хочет, несмотря на грозящее после этого несварение?

— Ты отлично знаешь этого типа. Даже ел с ним за одним столом, — с намеком протянула я и, увидев озадаченный взгляд ящерюги и насладившись им, пояснила: — Мой отец.

Рохт стал еще мрачнее. Словно он уже смирился, что вляпался в одну Бризроу, а тут оказалось, что на подходе еще один представитель этого криминального семейства. Дракон посмотрел на меня недовольно, но прежде, чем он успел открыть рот и что-то возразить, я достала переговорный амулет и нажала на кристалл связи.

Сделав вид, что сильно занята тем, что дожидаюсь ответа, и не могу сейчас разговаривать с Рохтом, даже приподняла указательный палец в жесте «тише». Так что мы с ящерюгой стояли и в молчании слушали тишину и гудки, разбивавшие ее.

Наконец папа ответил.

— Да, зайка… — выдохнул отец.

Судя по тому, что он тяжело дышал, а на заднем фоне раздавались квакающие звуки, словно методично месят тесто, но при этом еще что-то попутно ломают, стало ясно: папа занят, папа на работе.

— У тебя есть минута?

— Дочка, ты не могла бы позвонить попозже. Я тут выбиваю информацию…

Угу. Причем выбивал отец ее, судя по всему, отнюдь не фигурально.

— Ты нашел Нара? — прямо спросила я.

— Пока нет, но…

— У нас осталось меньше двенадцати часов, — перебила я. — После его перебросят куда-то из столицы, и тогда брата будет уже не найти.

— Откуда ты знаешь? — отец насторожился. Настолько, что перестали быть слышны чавкающие звуки. Сдается, папа, до этого планомерно выбивавший кому-то зубы и даже ради звонка дочурки не прервавший своего занятия, все же сейчас остановился.

— От одного полудохлого информатора. Но сведения точные.

— Это ты его так? — деловито уточнил отец с ноткой гордости.

— Обстоятельства. До меня он вообще почти трупом был. Так что пришлось не добивать, а спасать и только после — допрашивать, — призналась и тем огорчила папу. — Так что сейчас мне нужна твоя помощь. Сможешь подъехать через полчаса… — Я отняла переговорник от лица и, зажав его рукой, прошептала Рохту: — Где там живет твой Хэнк?

— В квартале Серебряной Луны, дом тридцать, — ответил мрачный дракон.

Я назвала отцу адрес с отклонением в пару домов. Все же готовить план по запугиванию под окнами у жертвы — это моветон.

— Понял. Буду, — бросил в переговорник отец.

— Буду тебя ждать, — выдохнула я и отключилась, чтобы ровно спустя назначенный срок торчать под кустами жасмина рядом с указанным домом.

Папа слегка запаздывал. Рохт слегка матерился. Я нервничала. Для разнообразия не слегка, а очень конкретно так. Даже дошла до того, что начала грызть ногти. Такого со мной не случалось со времен начальной школы. А тут — поди ж ты…

В тот момент, когда необглоданным остался лишь один мизинец, я увидела, как лихо из-за угла выруливает пикап.

— Ни фига себе! — выдохнул Рохт, глядя на отца за рулем.

Я