Глаза его скользнули от покатых плечей к ее округлому заду.«Словно две половинки твердого молодого персика, — подумал он… — Изгиб спиныочень грациозен. Она высока для женщины, но не чересчур. И больше за счетдлинной и гибкой талии, нежели ног… Какие изящные щиколотки…» Встав на колени,он приподнял одну ногу Риган. Узкая ступня, высокий подъем… У девушки тонкаякость. Сложена она дивно. Да, Донал Рай не солгал. Луна и солнце…

Карим поднялся и развязал ленту, поддерживающую ее волосы.Их золотой шелк рассыпался по плечам и заструился по спине, закрыв копчик. Онкоснулся этих дивных волос — нежны, словно бесценные китайские шелка…

— Повернись теперь снова ко мне лицом. Когда онаповиновалась, он приказал ей открыть рот. Риган пришла в неописуемую ярость.Она ведь думала, что он шутит… Теперь она совсем было вознамерилась грубоотказать этому бесцеремонному и странному человеку, но увидела глаза Морэг,полные мольбы и слез… И Риган подчинилась.

Карим заглянул ей в рот, отметив, что все зубы на месте, ини на одном из них нет порока. Дыхание ее свежо. Это хороший признак. Потомвзял девушку двумя пальцами за подбородок и стал поворачивать голову из стороныв сторону, на сей раз придирчиво осматривая кожу — что ж, кожа нежна, прозрачнаи вполне здоровая. Точеный носик, чувственный рот и прелестный цвет глаз.Настоящий аквамарин, притом чистейшей воды.

Отпустив подбородок Риган, он как ни в чем не бывалообернулся к собеседникам, все еще сидящим за столом.

— У девушки недурные возможности, Донал Рай, и у нее сильнаяволя, ты не ошибся.

— Так ты возьмешь ее на выучку. Карим? Я никому другому еебы не доверил. Я знаю двоих важных господ в Аль-Андалус, которые владеютРабынями Страсти, которых вышколил ты. Карим. Эти девушки настолько околдовалисвоих повелителей, что те воздают им все возможные почести. Девушек зовут Айшаи Субх. Ты занимался ими лет семь тому назад…

— Я помню их обеих, — отозвался Карим. — Айшу продаликакому-то богачу из Севильи, Субх же попала прямиком к королю Гранады. И оттого, и от другого я получил в благодарность богатейшие дары. А тут как раз мнеи прислали эту злополучную девушку, которая потом убила себя… С той поры я необучил ни одной, Донал Рай…

— Но вышколишь эту, не правда ли. Карим? — хитро усмехнулсяДонал Рай.

Молодой человек рассмеялся, сдавая позиции:

— Хорошо, добрый друг отца моего, я вышколю для тебя Зейнаб.А когда она всему научится, я сам отвезу ее ко двору калифа Абд-аль-Рахмана ипреподнесу ему от твоего имени. Но предупреждаю, с нею мне придется нелегко. Явижу, как она горда и свободолюбива, я не встречал еще таких ни среди мужчин,ни среди женщин…

— Ты дал ей прекрасное имя! — широко ухмыльнулся Донал Рай.— Зейнаб… Оно мне по нраву! И подходит тебе, Риган Мак-Дуфф, сейчас я впоследний раз называю тебя именем, данным тебе матерью при рождении. Морэг,одень госпожу и отведи ее в особый покой, который для нее приготовлен. Эрдапроводит тебя, девочка. — Потом он повернулся к Кариму:

— Теперь эта девушка в полном твоем распоряжении. А сейчаспродолжим беседу, друзья мои…

— Завтра, Донал Рай, — отвечал капитан. — Мы пробыли в морене одну неделю. Ты меня понимаешь? Теперь нам надобно лишь общество искусныхкуртизанок. Сегодняшний вечер, с твоего позволения, мы с Аллаэддином посвятимплотским утехам, а с завтрашнего дня я начну образовывать Зейнаб. Теперь я этотебе обещай, старый друг отца моего, Донал Рай! Так решено? — Карим протянулхозяину руку, и Донал Рай сердечно пожал ее.

— Решено, Карим-аль-Малика! — произнес он. — Абу, отведиженщин и препоручи их заботам Эрды.

Риган и Морэг вывели из комнаты. Когда они удалились,Аллаэддин спросил Донала Рая:

— Ты не возражаешь, если я займусь воспитанием этой малышкис толстыми косичками? Она заставила забиться мое сердце. Сколько ей лет?

— Вполне достаточно, — хохотнул Донал Рай. — У нее ужебывают регулярные истечения, как сказала Эрда, но предупредила, что она ещедевственна.

— Приятно будет быть у нее первым! — чистосердечно призналсяАллаэддин-бен-Омар.

— О, ты проторишь другим дорожку! — снова хихикнул Донал Рай— и все расхохотались.

Риган и Морэг слышали взрыв мужского смеха, идя забезмолвным малышом Абу на женскую половину, где их поджидала старая Эрда. Когдамалютка передал их с рук на руки старой женщине, Риган дала волю чувствам:

— Можно было подумать, будто я кобыла! Или корова напродажу! — бушевала она. — Ненавижу этого человека! Он ужасен! Омерзителен! Ондаже посмел заглянуть мне в рот! Нюхал мое дыхание, Морэг!

— А мне он показался очень вежливым и милым, — осмелиласьвозразить Морэг.

— Милым? — прошипела Риган.

— Он вовсе не был жесток, госпожа, — спокойно отвечаласлужанка. — И ни разу в его глазах не блеснула похоть…

— Как это ты заметила, моя милочка? Ты была слишком занятафлиртом с его чернобородым дружком! — отрезала Риган.

Морэг захихикала, признавая свою вину:

—  — Но он так хорош собою, госпожа, к тому же он отвечалмне взаимностью…

— А Карим-аль-Малика запускал руку тебе между бедер? —поинтересовалась вдруг Эрда.

— Что-о-о-о? — задохнулась от ужаса Риган.

— Ну, трогал он тебя между ногами? — повторила Эрда. Касалсяли потаенных местечек?

— Нет! — возмущенно отвечала Риган, придя в ужас от однойэтой мысли.

— Тогда с чего это ты взбеленилась, моя курочка? —невозмутимо спросила старая женщина. — Он просто осматривал тебя. Разве этопреступно — любоваться прекрасной девой?

— Он ощупывал мои груди! — выпалила Риган.

— Чтобы ощутить, достаточно ли упруга твоя плоть, — спокойноотвечала Эрда.

— Я не вещь и никому не принадлежу! — зло воскликнула Риган.

— А вот тут ты жестоко ошибаешься, моя птичка, —ответствовала Эрда столь же невозмутимо. — С того момента, как Гуннар КровавыйТопор продал тебя Доналу Раю, ты стала его вещью.

— Но этот проклятый викинг не имел никакого права меняпродавать! — запротестовала Риган. — Моя семья отослала меня в обитель СвятойМайры…

— Что означало, — продолжала Эрда, — что ты поступаешь подопеку аббатисы, матери Юб, которая и продала тебя Гуннару, а тот, в своюочередь, — Доналу Раю. А господин препоручил тебя Кариму-аль-Малике, чтобы,обучив тебя искусству любви, он передал тебя с рук на руки калифу Кордовы отимени Донала Рая. Ты станешь собственностью калифа, дитя мое. И чем скорее тысмиришься с этим, тем будет лучше для тебя самой, поверь. Это завидная доля,Зейнаб. Если бы в твои годы я блистала эдакой красой, я стала бы королевой!