и робость не позволяют ему подойти к ней ближе, чем на одну милю?

– Я бы сказал обратное. Третьего дня вечером он силою, должно быть, проник в ее дом – да, да, да, можно смело сказать, что силою – и теперь миссис Вадингтон категорически запретила ему встречаться с Молли, из опасения, что он испортит все ее планы. Она непременно хочет выдать бедную девочку замуж за какого-то лорда Хэнстантона.

Девушка в изумлении слушала его.

– В таком случае, вы правы – сказала она. – Джордж Финч, я вижу, действительно изменился. – Итак, я говорил, я и Молли решили обратиться к вам с просьбой… э-э-э… не согласитесь ли вы помочь нам безобидной, так сказать, маленькой хитростью. Миссис Вадингтон должна сегодня в пять часов быть у вас, так вот мисс Молли предложила мне позондировать почву и узнать, не будете ли вы любезны сказать миссис Вадингтон, что ее падчерице грозит опасность от брюнета с моноклем.

– Конечно, я это сделаю!

– Сделаете?

– Ну, разумеется! Сущий пустяк по сравнению с тем, что вы сделали для меня.

– Благодарю вас, благодарю вас! – воскликнул Гамильтон Бимиш. – В тот момент, когда я увидел вас, я понял, что такие женщины, как вы, встречаются лишь одна на миллион. А скажите, не могли бы вы позавтракать со мною по возвращении в Нью-Йорк?

– С удовольствием.

– В таком случае, я оставлю номер моего телефона.

– Очень хорошо. Передайте привет Джорджу. Интересно будет повидать его, когда я вернусь в Нью-Йорк.

– Вы его увидите. До свидания!

– До свидания, мистер Бимиш.

– Гамильтон, – поправил ее Бимиш.

Лицо мадам Юлали выражало сомнение.

– Сказать вам правду, мне не особенно нравится имя Гамильтон. Уж больно чопорно оно звучит.

В душе Гамильтона Бимиша началась борьба, продолжавшаяся, однако, недолго.

– Меня зовут также Джемс, – сказал он. – И я помню даже, что в детстве меня называли Джимми.

Он слегка вздрогнул от отвращения, вызванного звуками этого вульгарного имени, но потом собрался с духом и мужественно повторил:

– Да, Джимми.

– Вот это мне больше нравится. Куда больше!

– До свидания, Джимми!

– До свидания, – сказал Гамильтон Бимиш.

Так закончилась первая стадия романа человека. Спустя несколько минут мистер Бимиш шел по улице какой-то странной поступью. Близ Вашингтон-Сквера он дал какому-то мальчишке доллар и спросил его, не думает ли он стать когда-нибудь президентом Соединенных Штатов.

– Джордж – начал Гамильтон Бимиш. – Я познакомился сегодня с одной особой, с которой вы были знакомы в Ист-Гилеаде. Это девушка.

– Как ее зовут? Но вы мне раньше скажите, не передавала ли мне что-нибудь Молли?

– Мадам Юлали.

– В первый раз слышу такое имя. Не просила ли Молли что-нибудь передать мне?

– Она нежна и грациозна, у нее прелестные серые глаза, напоминающие легкий утренний туман над зеленым лугом в июльский день…

– Вот уж не помню, чтобы в Ист-Гилеаде была такая девушка. А Молли не просила что-нибудь передать мне?

– Нет.

– Нет? – повторил Джордж и в отчаянии опустился на стул. В таком случае, это конец.

– Впрочем, виноват. Она действительно что-то просила передать – сказал Гамильтон Бимиш. – Я совсем забыл. Она просила вам передать, что, если вам случится быть завтра под вечер в Центральном Парке, неподалеку от Зоологического Сада, то вы, возможно, встретите ее.

– Это самый безумный, это самый радостный день в истории человечества! – воскликнул Джордж Финч.

Глава пятая

Мадам Юлали пристально всматривалась в хрустальный шар, держа его между ладонями обеих рук. Лицо, которое заставило Гамильтона Бимиша отбросить в сторону принципы, выработавшиеся за целую жизнь, сейчас было очень серьезно и сосредоточенно.

– Туман начинает рассеиваться – пробормотала она.

– А! – сказала миссис Вадингтон, которая давно уже надеялась, что туман когда-нибудь рассеется.

– Я вижу кого-то близкого вам…

– Дух? – нервно спросила миссис Вадингтон, в страхе озираясь кругом.

Каждый раз, когда ей случалось быть у этой женщины, она не в состоянии была отрешиться от ощущения, что вот-вот откуда-нибудь из угла скудно-освещенной комнаты, насыщенной ароматом какого-то пряного курева, выскочит дух или нечто в роде этого.

– Вы не так поняли меня, – серьезно продолжала мадам Юлали. – Я хотела сказать, что предмет, который я вижу около вас в хрустале, очень близкий вам человек.

– Надеюсь, не мой муж? – быстро спросила миссис Вадингтон, и голос ее прозвучал безрадостно.

Будучи женщиной весьма расчетливой и бережливой, она не могла, естественно, прийти в восторг при мысли, что надо будет уплатить десять долларов лишь за удовольствие увидеть мужа. – Имя вашего мужа начинается на «М»?

– Нет – ответила миссис Вадингтон, сразу почувствовав облегчение.

– А между тем – продолжала мадам Юлали, в хрустале то и дело вырисовывается буква «М».

– У меня есть падчерица, которую зовут Моли.

– Она высокая брюнетка?

– Нет. Маленькая блондинка.

– В таком случае, это она и есть – сказала мадам Юлали. Я вижу ее в подвенечном платье… вот она направляется к алтарю… она опирается об руку высокого брюнета с моноклем… Вам знаком такой человек?

– Лорд Хэнстантон! – вырвалось у миссис Вадингтон.

– Да. Я и сама начинаю чувствовать, что имя этого человека начинается на «X».

– Лорд Хэнстантон большой друг мой, и он очень предан Молли. Вы действительно видите в хрустале, что она выходит замуж за него?

– Я только вижу, что она направляется к алтарю.

– Ну, это одно и то же!

– Нет, это не одно и то же. Она не доходит до алтаря.

– Почему? – быстро спросила миссис Вадингтон совершенно справедливо раздосадованная. – Из толпы, окружающей жениха и невесту, выскакивает женщина… она преграждает путь к алтарю… она что-то такое быстро говорит, сильно волнуясь… у человека конвульсивно передергивается лицо… он испуганно отшатывается…выражение его лица жуткое… он поднимает руку… он наносит удар женщине, и та падает назад… но вот она выхватывает револьвер, и потом…

– Ну? – крикнула миссис Вадингтон. – Ну, что же дальше?

– Видение рассеялось, – ответила мадам Юлали и быстро встала видом человека, достаточно потрудившегося за свои десять долларов.

– Но это невозможно! Это совершенно невероятно!

– Хрустальный шар никогда не обманывает!

– Но лорд Хэнстантон на редкость милый человек – настаивала миссис Вадингтон.

– Надо полагать, что и женщина с револьвером была того же мнения о нем… пока она не раскусила его ценою своей жизни.

– Но возможно, ведь, что вы ошибаетесь. Мало ли есть высоких брюнетов с моноклем в глазу. Опишите мне этого человека.

– Опишите мне лорда Хэнстантона.

– Он высокого роста, прекрасно сложен, у него голубые глаза и маленькие усики, которые он имеет обыкновение покручивать.

– Это он и есть!

– Что же мне делать?

– Будет преступлением, если вы позволите мисс Вадингтон