– Труп. Труп той несчастной женщины.

– Ну, не знаю… как-то непохоже.

– А ты что – знаешь, как пахнет труп?

– Не сказала бы…

– Так и не говори! А я где-то читала… или в каком-то фильме слышала, что запах трупа сладковатый.

– Да, но все говорят, что он очень неприятный. А тут пахнет довольно приятно.

– Ну да… наверное, он его нарочно облил какими-нибудь духами, чтобы не чувствовался собственный запах трупа.

– Ох, что ты говоришь… а ты не боишься, что Викентий выйдет и застанет нас перед своей дверью?

– Да нет, не застанет! – Нинка отмахнулась. – Он никогда так рано не встает!

– Все равно как-то неприятно перед его дверью шептаться…

С этими словами я вернулась в свою комнату, надеясь, что Нинка за мной не увяжется. И верно, она остановилась на пороге.

– Если хочешь, можешь дальше за ним следить, – сказала я.

– Всегда ты так!

– Как – так?

– Уходишь, оставляешь меня один на один с маньяком-убийцей… а может быть, даже с вампиром!

– Но ты же сама говорила, что хищники не охотятся возле своего логова, а маньяки не убивают соседей…

Как ни странно, на этот раз у Нинки не нашлось подходящего ответа, и я отправилась на работу.

За неимением машины последнее время я ездила на работу на метро.

На станции, как всегда по утрам, была давка.

Я кое-как втиснулась в вагон, уцепилась за поручень, чтобы удержаться на ногах.

Прямо перед моими глазами оказалась рекламная листовка:

«Наследственные дела. Срочное оформление завещаний. Брачные договоры. Нотариальное заверение документов. Возможен выезд на дом. Нотариус Семибратов».

И тут меня как под дых ударили.

Я вспомнила вчерашний разговор с Осетровым.

Он назвал мне одну из фамилий убитого человека – Артур Семибратов…

Вчера, придя домой, я столкнулась с Нинкой и забыла и этот разговор, и эту фамилию. А сейчас отчетливо вспомнила, и у меня в голове словно вспыхнул свет.

Я увидела мать, которая разговаривает по телефону. Она не замечает меня и повторяет, словно заклиная кого-то:

– Да, Семибратов! Артур Семибратов! Мне очень нужно с ним поговорить! Очень, очень нужно! Это… это буквально вопрос жизни и смерти… смерти. Как – нет такого? Не может быть! Вы что-то путаете! Семибратов, я сказала…

Тут она заметила приоткрытую дверь и захлопнула ее, так что больше я ничего не слышала.

Вдруг парень, который сидел прямо передо мной, вскочил и смущенно пробормотал:

– Девушка, садитесь, пожалуйста!

Я удивленно взглянула на него, но не стала спорить и села. Раз уж попался такой воспитанный человек, надо пользоваться. Когда еще так повезет…

И тут же сидевшая рядом женщина наклонилась ко мне и сочувственно спросила:

– Какой месяц?

– Что? – переспросила я удивленно.

– Ну, на каком ты месяце? Третий, наверное?

– Ну да, третий… – подтвердила я, поняв, что меня приняли за беременную.

– Ну да, меня на третьем тоже жутко тошнило… наверное, мальчик будет.

Ясно.

От этих воспоминаний я так побледнела, что меня приняли за беременную. Поэтому и парень уступил место. Ну и ладно. Хоть доеду с комфортом, в кои-то веки…

Я прикрыла глаза…

И снова передо мной замелькали картины давно прошедшего.

Казалось бы, благополучно забытые, они снова проступили, как фотографии в проявителе.

Точнее, как темная комната, в которой включили свет, перед тем открыв дверь.

Массивную резную деревянную дверь, которую очень давно закрыли на замок.

Тогда, двадцать лет назад, я проснулась среди ночи от какого-то шума.

Видимо, родители опять ссорились. Последнее время это случалось все чаще и чаще.

Они кричали друг на друга, стараясь приглушить голоса, чтобы не разбудить меня. Можно сказать – кричали шепотом… Я натянула на голову одеяло, чтобы не слышать их голосов.

Потом что-то упало, послышался звук удара, хлопнула входная дверь, снова что-то упало…

Я начала уже засыпать, как вдруг к двери моей комнаты кто-то подошел. Шаги были мужские, и я подумала, что это отец идет проведать меня, проверить, что я сплю, что они не разбудили меня своей полуночной ссорой.

Я закрыла глаза – пусть думает, что все в порядке, что я не проснулась…

Дверь скрипнула и открылась.

Я услышала приближающиеся шаги… и поняла, что это не шаги отца, что в мою комнату вошел совсем другой человек. И еще запах, очень сильный запах. Совсем не папин. От папы пахло табаком, но чуть-чуть, даже приятно, еще мылом и еще чем-то острым.

От этого же человека пахло звериным потом и еще чем-то противно-сладким. Но не едой.

Откуда в нашей квартире посреди ночи чужой человек?

Я испуганно открыла глаза…

В комнате было не то чтобы темно, потому что я с детства боялась засыпать в темноте, и как раз на прошлый Новый год родители подарили мне ночник в виде лягушки. Лягушка была забавная, с ней я всегда засыпала спокойно.

И теперь в зеленоватом свете ночника я увидела вошедшего.

Это, конечно, был не отец.

Это был незнакомый мужчина, с капризно изогнутыми губами, красивым, холеным лицом, которое немного портил приплюснутый, как у боксера, нос.

Незнакомец перехватил мой взгляд, недовольно поморщился, поднес палец к губам и тихо вышел из комнаты…

И только тогда я вспомнила, что однажды уже видела его – он разговаривал на улице с мамой, кажется, он был чем-то недоволен, но, когда я подошла ближе, его уже не было, мама стояла одна, с каким-то странным выражением лица…

Я снова задремала – а потом проснулась оттого, что в квартире раздавались незнакомые громкие голоса, двигали стулья, что-то роняли и переставляли.

Я приподнялась на кровати, и в это время в мою комнату снова вошел незнакомый человек – на этот раз действительно незнакомый, в новенькой сине-серой форме, с молодым веснушчатым растерянным лицом. Он подошел к моей кровати, сгреб меня в охапку, завернув в одеяло, потащил к двери.

– Что такое? Что случилось? – испуганно пробормотала я, пытаясь высвободиться из его сильных рук.

– Спи, девчоночка, спи! – отозвался человек в форме. – Спи, закрой глазки! Не надо тебе это видеть! – И он закрыл мое лицо краем одеяла и вывел в коридор.

Я слышала какие-то тревожные, озабоченные незнакомые голоса, но ничего не видела и ничего не понимала. Машинально шаркая ногами в сползающих тапочках, я шла куда-то, не зная направления. В коридоре пахло чем-то неприятным, приторно-сладким, от этого запаха меня повело в сторону.

– Осторожно! – Сильные руки подхватили меня и подняли в воздух.

Только перед самой дверью край одеяла чуть приоткрылся, и я увидела на полу прихожей свою собственную тапочку, испачканную чем-то красным, похожим на вишневое варенье.

Тот самый парень