в стоявший на подоконнике горшок с цветком.

— Ладно, — наконец сдался Несбит. — Одну кружку можете выпить.

Джеймс залпом опустошил тару. Уильям же, пару раз скорчив рожу, тоже выпил своё пиво.

Минуты наблюдений тянулись медленно. Кроме всё прибывающих пьяниц, никто не появлялся. Постепенно приближался полдень.

— Я практически уверен, что Заказчик знает о смерти Адамсона, — сказал Уильям, покручивая пустую кружку.

— Согласен, — смотря на падающего гостя “Диониса”, заявил Джеймс.

— Заказчик? — нахмурил седые брови Артур.

— Ага, — кивнул Осмонд. — Очевидно, что убийствами занимался Адамсон. Можно назвать его Исполнителем. А человек, который пишет письма, курировал его. Собирал информацию, продумывал план действий. Он Заказчик. И не придёт сюда, поскольку знает о смерти Конора, ведь сам его нам и выдал. Поэтому делать нам здесь нечего.

— Мы не уйдём, пока… Смотрите!

В паб, размахивая руками, ввалился очень толстый человек, голова которого была едина с телом. Толстые щёки подпрыгивали с каждым его шагом. Одет толстяк весьма изысканно, костюм, блестящие туфли, кольца. Его темноватая шершавая кожа, крупный нос, короткие толстые пальцы говорили о его внутренней простоте. Но надменное выражение лица кричало, что теперь он не тот, кем был рождён. За ним шли двое оборванцев, подобные им всегда окружали людей, подобных ему. Мужчина сел за стол, самый близкий к барной стойке.

— Это кто? — спросил Уильям, заметив изменившиеся лица Артура и Джеймса.

— Уинстон Дроглэр.

— Я снова слышу это имя. Кто он вообще такой?

— Самая большая шишка Уайтчепела.

— И очень не маленькая шишка всего Лондона, — добавил Джеймс.

Тут трактирщик наконец заметил его. Пивная кружка, выпавшая из его рук, звонко разбилась о каменный пол. Он протёр лоб тряпкой, которой только что чистил тару. Направился к Дроглэру. Полицейские не слышали о чём был разговор, но видели, как дрожат пальцы трактирщика. Пару минут спустя он, поклонившись, удалился, а Уинстон закурил сигару. Оборванцы Дроглэра стали подходить к гостям заведения, не пропустили и полицейских.

– “Дионис” закрывается. Навсегда, — басом сказал один из них.

— Какова причина закрытия столь приятного места? — поинтересовался Артур.

Верзила не ответил.

Полицейские поняли, что лучше не спорить. Они поднялись и вышли из паба.

— Не расходимся, — приказал инспектор, — стоим и наблюдаем.

Через некоторое время вышли и верзилы, а следом за ними трактирщик с пустым жестяным бочонком в руках. Его нижняя челюсть дрожала. Он еле слышно простонал:

— Чтоб тебя…

Тут внутри послышался треск бутылок. Вверх стал подниматься дым. Наконец крыша полыхнула огнём. Только тогда вышел и Дроглэр. Трактирщик упал на колени, смотря на свой паб.

— Хорошо горит, — отметил Уинстон, потирая ладони.

Бутылки затрещали ещё сильнее. Стали сбегаться зеваки.

— Сэр, давайте же арестуем его! — Уильям старался перекричать нарастающий шум огня.

— Мы не сможем доказать, что мы из полиции- Артур заткнул юношу жестом. — Даже если бы мы были в форме и с документами, то ничего бы не смогли сделать.

— Но почему?

— Потому что Дроглэр нам не по зубам. Уходим. Мы узнали, что хотели.

6.

На кухне шипела только что приготовленная яичница. Уильям читал свежую газету, заголовок которой кричал: “Очередной паб сгорел дотла! Кто же стоит за ужасными поджогами в Ист-Энде?” Разумеется, газета не давала ответа на поставленный ей же самой вопрос. Даже догадок тут не было. Говорилось лишь, что ничем не примечательный паб, вероятно, был сожжён местными бандитами, но ответственность за это никто нести не будет. Владелец же заведения, тот самый трактирщик, заявляет, что в момент поджога он отдыхал с семьёй в парке. Странная история, которая не давала покоя Уильяму. Больше всего его волновал Уинстон Дроглэр.

— Мисс Толмен, — пробормотал полицейский, — а вы не боитесь, что пепел с вашей трубки упадёт в еду?

Старушка не спеша оглянулась и пустила струю дыма в сторону Уильяма, после чего продолжила готовить.

— Вы мне лучше вот что скажите, — помахав рукой у лица, вновь проговорил Осмонд, — кто такой Уинстон Дроглэр?

Мисс Толмен перекинула трубку на другие зубы. Посмотрела на Уильяма через зеркало, висевшее неподалёку.

— Зачем тебе?

— Просто интересно. Мне сказали, что он весьма влиятелен.

— Весьма, в самом деле. Ладно. Не будь ты из полиции, не стала бы рассказывать. Говорят, что он как-то связан с “Бескрылыми стервятниками”. Говорят, что он выдаёт займы под огромные проценты. Говорят, торгует наркотиками, оружием и всем прилегающим. Но говорят у нас разное.

— Да, много о нём болтают. А проверенные сведения есть?

— За проверенными сведениями нужно идти не к старой, но элегантной карге, а в архив. Джеймс там работал.

— Джеймс Томпсон? Секретарь мистера Несбита?

— Он самый.

— А вы откуда его знаете?

— Он тоже жил тут, — старушка стала раскладывать яичницу по тарелкам. — Уж не знаю, за какие такие заслуги, но Несбит сам платил за него, как за тебя сейчас. Пожил он тут у меня пару месяцев и купил себе домишко недалеко от этого вашего Скотланд-Ярда. Но вскоре зачем-то продал.

— Каким он был? Ну, когда жил у вас.

— Тихим. Он много времени проводил на работе. Кстати, секретарём твоего начальника он стал аккурат в день заселения в этот дом, а до того трудился в архиве. Рассказывал, что работает там с детства.

— Да, это я знаю.

— Завтрак готов! — прокричала мисс Толмен.

Тут же послышались шаги. Сначала появился солдат. Он был уже бодрым и весело спускался по лестнице. Его длинный красный халат с золотыми лентами чем-то напоминал мундир. Следом шёл Эрик, рабочий. Он уже нарядил пальто, чтобы отправиться на завод, но, почувствовав запах яичницы, решил задержаться. По другой лестнице спускалась молоденька студентка. Девушке едва стукнуло 18. Она была такой лёгкой. Серое платье делало её похожей на газетный лист. Наконец старики-шахматисты тоже объявились. Они были одинаковы, как две капли воды: невысокие, пухлые, сутулые. Их обвисшие лица напоминали морды английских бульдогов.

Все расселись по своим местам. Квадратный стол делал всех их равными между собой. С одной стороны сел солдат, он сразу расстелил салфетку перед собой. Напротив него, наложив всем яичницы и наконец оставив трубку в покое, расположилась мисс Толмен. Справа от неё восседали шахматисты, несмотря на то, что они вдвоём делили одну сторону стола, места им хватало. Уильям и студентка уже принялись за еду. Отпив пару глотков чая, полицейский поднялся.

— Мне бы хотелось сказать кое-что. Я не совсем приятно вёл себя вчера при… расследовании. Я показал себя не с лучшей стороны, даже не удосужился спросить ваших имён. Сейчас я хочу исправиться, — он замялся, почувствовав повисшую в воздухе тяжесть. — Для начала представлюсь сам. Я Уильям Осмонд, как вы догадались, полицейский. Раньше жил