– Конечно.

Милтон ведет меня в гостиную, такую же, как у нас. В этой части улицы все дома построены по одному проекту. Но из-за обилия мебели гостиная Милтонов кажется гораздо меньше. Пол завален грудами газет и журналов. На боковом столике жужжит электрический вентилятор, поворачиваясь в разные стороны. Воздух затхлый, пахнет чем-то вроде копченой селедки. Телевизор совсем древний. Ему лет тридцать как минимум – в те годы еще делали такие «ящики». Он стоит на тумбе и показывает какую-то мелодраму. Двое парней выясняют отношения в захламленном переулке.

– Мам, Никола пришла. Наша соседка.

Мать Милтона сидит к нам спиной. Услышав сына, она приподнимает пульт и замораживает действия на экране, где парень уже схлопотал по физиономии. После взмахивает пультом, приглашая нас подойти поближе.

– Никола, девочка, иди сюда. Дай на тебя посмотреть.

Дойдя до середины комнаты, поворачиваюсь. В сумраке не разобрать, где кресло и сидящая в нем миссис Адейеми.

– Милтон, включи свет, я ничего не вижу.

Милтон включает торшер у стены, за диваном. Когда я была совсем маленькой, мать Милтона часто заходила к нам в гости, они с моей мамой сидели на кухне и пили чай. Как давно она перестала нас навещать?

Насколько помню, она всегда была женщиной рослой и крупной. Милтон пошел в нее. Но то, что я вижу сейчас… Миссис Адейеми заполняет собой все кресло. Ноги прочно упираются в пол. Даже в жару она носит тапки на меху. Руки полностью закрывают подлокотники кресла. Под голову положена вязаная подушечка.

– Вот так-то лучше… Неужели это Никола? – Она оглядывает меня с ног до головы. – Я же тебя не видела с тех пор, когда ты была вот такусенькая. – Мясистыми руками она показывает, какой тогда у меня был рост. – Нет, вы посмотрите! Как выросла!

Мать Милтона расплывается в улыбке, показывая ослепительно-белые, ровные зубы. Сомневаюсь, что они настоящие. Во всяком случае, вряд ли она с ними родилась и сумела так идеально сохранить.

– Как я рада тебя видеть, – кудахтает миссис Адейеми. – Как поживают твои мама и папа?

– Спасибо… нормально, – отвечаю я. – Мама по-прежнему работает в больнице. Папа сейчас ищет работу. А вы как?

– Хм, сама видишь. У меня есть телевизор и Милтон. Он такой заботливый сын. Возится со мной.

Милтон переминается с ноги на ногу. Чувствую, ему хочется поскорее убраться из гостиной, но его мать настроена поговорить.

– Какой ты красавицей выросла. Даже не верится. Ты и в детстве была красивой девочкой. Когда Милтон тебя впервые увидел, у него глаза стали размером с блюдца. Ты шла за ручку со своим дедом. Уж не помню, сколько тебе было. Три? Или четыре? Милтон просто запал на тебя, и я его понимаю. Помню, мы с Саритой частенько говорили, что вы вырастете и поженитесь.

Миссис Адейеми взрывается смехом. Кресло скрипит под ней. Она раскачивается, ударяя себя по ляжкам. Кресло скрипит еще отчаяннее. Ее смех заразителен, я уже готова и сама рассмеяться, но потом замечаю беднягу Милтона. Его лоб блестит от пота, большой палец ноги утонул в ковре. Сам он сидит неподвижно.

– Так мы… мы же… – бормочу я.

– Да. Мама, Никола просила помочь ей с уроками. Мы пойдем?

Смех слегка затихает, но говорить она еще не может, просто кивает и машет рукой. Потасовка на телеэкране возобновляется.

Вслед за Милтоном иду наверх. Здесь тоже сумрачно и душно. Может, я напрасно притащилась к нему? Он проходит в комнату и включает свет.

– Ты извини… У меня не прибрано. Не думал, что ты придешь.

И чего он стал извиняться? По сравнению с гостиной в его комнате идеальный порядок. Кровать застелена. На полу ничего не валяется. И письменный стол не превращен в джунгли. Только ноутбук и стаканчик с ручками, карандашами и ножницами. На стенах развешены постеры – крутые винтажные плакаты с рекламой фантастических фильмов шестидесятых и семидесятых годов прошлого века. Книжные полки – предмет искусства. Аккуратно расставленные книги подобраны по цвету корешков, отчего на каждой полке получается радуга.

Он видит, что я это заметила, и робко улыбается:

– Пытаюсь расставлять книги по цвету корешков. Конечно, логики никакой, и нужной книги не найти…

– А мне нравится. Я и свои книги расставлю так же.

Милтон улыбается шире. Очень не хочется возвращать его к действительности, но что поделаешь.

– Милтон, я прошлась по твоим ссылкам. Автор этих сообщений – мой отец.

– Знаю.

– Откуда?

– Все сообщения приходят с твоего IP-адреса. Ни ты, ни твоя мама не стали бы их писать.

– Оказывается, он уже несколько месяцев этим занимается. Его зациклило на утонувших девчонках.

– А тебе он что говорит?

– Когда у нас была машина, он без конца слушал выпуски новостей. Теперь слушает их дома. Недавно на нашей улице отключали воду. Потом включили, и некоторое время она текла мутная, с коричневым оттенком. Ты бы видел, как он испугался! С тех пор запрещает мне пить воду из-под крана. И еще был случай. Мы возвращались с тренировки. На улице ребятня бегала с водяными пистолетами. Брызнулись и в нас. Так отец в бешенство впал. Схватил одного мальчишку и чуть душу из бедняги не вытряс. Потом отца в полицию вызывали. Дело пока не закрыто, и мы не знаем, чем оно кончится.

– Понятно.

– Эту таблицу я уже видела. Случайно, в ноутбуке отца. Он не закрыл крышку, а я проходила мимо и увидела. Отец об этом не подозревает. В последнее время он очень странно себя ведет. Такое ощущение, что он… на грани.

– Его сообщения – тоже.

– Мама говорит, у него нервное расстройство… обсцессивно-компульсивный синдром, но мне не верится. Не понимаю, что творится вокруг меня.

Какое облегчение, когда есть с кем поговорить. Кончается тем, что я выкладываю Милтону больше того, что вообще собиралась рассказывать кому-либо.

– Ты прошлась по всем ссылкам? – спрашивает он.

– Да.

– А через поисковик смотрела?

– Нет. Думала, ты прислал мне все. Есть еще?

Милтон смотрит на меня очень выразительно, однако ничего не говорит.

– Милтон, значит, таких сайтов намного больше. Ты их видел?

Он старательно выдыхает, даже щеки опадают, потом говорит:

– Давай посмотрим.

Жестом приглашает меня сесть в его компьютерное кресло, а сам на коленях встает рядом и открывает закладки.

– Вот, полюбуйся. Это тоже написал твой отец.

Вижу онлайн-обращение, озаглавленное: Закрыть все бассейны. Ввести строжайшие меры по экономии воды.

Читаю весь текст, он призывает к введению целого ряда запретов, но основное внимание уделяется закрытию общественных и частных бассейнов.