– Это что такое?! – сдвинув брови, прокричала девочка. – Если я заплачу, так мне нельзя, а сами что тут устроили?!

Катя, встряхнувшись, схватила Машу на руки:

– Так, значит, вот почему я тебя сразу так полюбила, – всхлипнула она, – вот почему. Теперь мне все ясно.

– И почему же ты меня полюбила? – приподняв белесую бровку, поинтересовался ребенок.

– Потому что ты – моя сестра, – ответила Катя и крепко-крепко прижала к себе девочку.

Глава 7

Сергей Алексеевич Поповкин назначил совещание с оперативниками на 11 часов, и сейчас к нему готовился. Он вызвал Костю Дьякова, которому было поручено разбираться в семейных отношениях и личных контактах Краснова, Виталия Котина, который отрабатывал имущественные вопросы погибшего, особо въедливый и по жизни даже несколько занудный Саша Панин работал по служебной деятельности вице-мэра. Сведения, которые удалось раздобыть на сегодняшний день, проливали некоторый свет и на характеристики личности убитого, но не позволяли пока вычленить как главную одну какую-либо версию. Но это Сергея Алексеевича как раз не пугало, по опыту он знал, что если в самом начале сфокусироваться на одной версии, это не обязательно приведет к успеху, а вот кругозор сузит. Он предпочитал отрабатывать все, даже самые маловероятные возможности, составлять как можно более полное представление о жертве, стараясь не упустить ни малейшей детали. То, что было известно на сегодняшний день, уже позволяло смотреть на картину жизни Вадима Краснова не как на карандашный рисунок, черно-белый и схематичный, а как на вполне полноцветную акварель. Пока оперативники добывали необходимую информацию, Сергею Алексеевичу тоже было о чем задуматься. Во-первых, телефон Краснова. При убитом было обнаружено две трубки, одна явно рабочая, в ней числилось более двух сотен номеров, в основном чиновники разного уровня, люди из «Высоты» и те, к которым он обращался по разным бытовым вопросам, автомастерские и прочее. В другой трубке имелась совсем небольшая записная книжка, но там были номера, по которым Краснов, по всей видимости, отвечал вне зависимости от времени суток и рабочего графика. Там были номера мэра, еще нескольких ключевых руководителей, Эдуарда Грача. Остальные телефоны принадлежали членам семьи: жене, отцу, дочери… В «рабочей» трубке телефон жены не значился. Что ж, для делового человека все вполне обычно. Но, покопавшись с «личной» трубке Вадима Краснова, следователь нашел нечто весьма и весьма любопытное. В телефоне имелось одно-единственное ММС-сообщение, пришедшее несколько недель назад и не стертое по сей день. Это была любительская фотография, сделанная, по всей видимости, с мобильного телефона. На снимке были изображены целующиеся мужчина и женщина на фоне заснеженных деревьев. Похоже, что страстный поцелуй был запечатлен, когда парочка встречалась в парке у кинотеатра «Мечта». Хотя изображение было не очень четким и качественным, сомнений в идентификации женщины у следователя не возникло: на фото была изображена Елизавета Краснова. Капюшон ее шубки был откинут, и лицо оказалось отлично узнаваемо. Тонкая рука женщины была запущена в густые черные волосы молодого человека, его лицо было видно не столь отчетливо, но Сергей Алексеевич сразу понял, кто на снимке: это был тот самый молодой брюнет, которому на церемонии прощания Лиза подавала знаки и чьего присутствия тогда так сильно испугалась. Тогда он был в легкой джинсовой рубашке, следователь хорошо его разглядел. Без сомнения, это он: тонкий ровный нос, классически правильное лицо, высокие скулы. Вот, значит, как дело поворачивается: у Елизаветы Андреевны был молодой любовник! По виду больше двадцати пяти ему никак не дашь, может, даже и моложе. Установить личность по фотографии, конечно, невозможно, потому Сергей Алексеевич, привыкший неукоснительно соблюдать букву закона, чтобы потом не попадать впросак в зале судебных заседаний, заручился бумагой из районного суда и на полном законном основании поручил Косте Дьякову истребовать детализацию всех звонков с мобильного (или мобильных, если их несколько) телефона Елизаветы Андреевны и таким образом установить личность ее любовника. Появился очень серьезный повод для допроса вдовы, но с ним Поповкин пока не торопился, считал, что день-другой значения не имеют, хотелось разговаривать с женщиной, имея как можно больше информации. Кроме телефона внимание следователя привлек рабочий ежедневник убитого. Все бумаги Краснова находились в идеальном порядке, записи в ежедневнике делались либо его рукой, либо вносились секретаршей. Дни были расписаны буквально по минутам, все записи содержали конкретное указание времени совещания или встречи с тем или иным лицом. Посещения парикмахерских тоже вносились в блокнот с той же деловитостью: например: «16.00 – совещание у Федорова, 18.00 – Борис, стрижка. 19.30 – быть в офисе». По этому расписанию было понятно, что Краснов по-прежнему много времени уделял работе в холдинге «Высота». Записи в ежедневнике говорили еще и о том, что он был человеком собранным, неизменно планирующим свое время, пунктуальным. Вся его жизнь была расписана по минутам – аккуратно, четко, изменения в записи практически не вносились. Поэтому следователя очень удивил листок за 18 июня. Убийство произошло вечером 19 июня, последние часы жизни погибшего сейчас и так изучались с особым тщанием, а тут еще такой интересный блокнотик. На странице за 18 июня через весь лист, размашистым почерком (несомненно, рукой самого Краснова) довольно небрежно было написано: «ФИРМА «ЭНКУР» – СРОЧНО ПРОБИТЬ!!! БОСОЙ –??? ПОГОВОРИТЬ С ОПЕРАМИ. УЗНАТЬ ТЕЛЕФОН КРЮЧКОВА, СРОЧНО ПОЗВОНИТЬ!!!» Дальше был записан телефон того самого Крючкова, причем эта запись была сделана уже рукой секретарши Краснова, видимо, исправно выполнившей поручение начальника.

Ежедневник заставил Сергея Алексеевича задуматься.

Все пометки в блокноте были сделаны аккуратно, строго по разграфленным линиям. А эта запись – через всю страницу… И делал ее человек, явно находившийся в состоянии волнения. Что-то в этом «Энкуре» было не так. Что-то Краснова взволновало. Опера данные о фирме раскопают, а вот поговорить с неким Крючковым следователь предпочел бы сам. Дай бог, окажется, что это никакой не «некий», а именно Мишка Крючков, бывший оперативник из уголовного розыска, который потом ушел в РУБОП, старый знакомец, с которым Поповкин пересекался по службе не раз и не два. Вроде сейчас он уже в отставке, но работает, насколько известно Сергею Алексеевичу, в крутом охранном агентстве под началом генерала Сергеева, бывшего начальника РУБОПа. Если повезет, то окажется, что это он и есть.

Поповкин как в воду глядел.

– Миш, ты ли? – проговорил в трубку Поповкин, набрав указанный номер.

– Я, сто лет тебя не слышал, а узнал, Алексеич! Да я ждал твоего звонка: ты же по делу Краснова работаешь? – ответил старый знакомый.

– Да, Миша, – обрадовался Поповкин, – потому и звоню. Твой номер у Краснова в ежедневнике нашел, пока без официального допроса, просто хочу понять, зачем ты ему понадобился. Он звонил тебе?

– Да, звонил, – отозвался бывший сыщик, – я попробую слово в слово вспомнить…

– Обяжешь, Миш, сам знаешь нашу работу, если сможешь, до мельчайших деталей разговора… Он про фирму «Энкур» тебя расспрашивал?