оно и будет. Ведь у тебя есть уйма времени, чтобы все выяснить. Но я… – Он обводит рукой их городок, притихшие магазины и пустые улицы. – Если честно, все это больше подходит мне. И я не против. Может, стану тренером. – Он поднимает недоеденный шоколадный батончик. – Или открою магазин сладостей. Или магазин для садоводов. Садовый инвентарь нужен всегда.

Клэр пытается представить себе будущее здесь, в городе, в котором она выросла. Но сложно загадывать так далеко, особенно когда впереди ждет столько всего. Сейчас мир кажется огромным и полным возможностей, и если она когда-нибудь вернется в этот крошечный уголок вселенной, то это случится лишь после того, как у нее наберется огромное количество историй и воспоминаний, которые она сможет привезти с собой.

Клэр берет Эйдена за руку.

– Ты тоже будешь заниматься чем-нибудь важным, – говорит она. – Ты просто еще пока не знаешь чем.

Он ничего не отвечает, но его пальцы обхватывают ее ладонь, и у Клэр сжимается сердце. Потому что прямо здесь – и прямо сейчас – кажется невозможным всю жизнь быть с одним человеком. Дико представлять, что то, что вы ищете в человеке, когда вам семнадцать, будет удовлетворять вас в восемнадцать, девятнадцать и двадцать. Ну а представить, что вы можете быть с одним и тем же человеком в семнадцать, двадцать семь, а потом в тридцать семь и даже сорок семь, – это слишком смело и почти граничит с безумием.

– Ладно, что дальше? – спрашивает Эйден, и Клэр делает глубокий вдох.

– Не знаю. – Она смотрит на него. – Может, нам не стоит так переживать за будущее? Никто не знает, что ждет впереди. Мы можем очутиться где угодно… – Клэр умолкает, осторожно подбирая слова. – Но одно точно известно – завтра между нами все закончится. Я уеду в Нью-Гэмпшир, а ты – в Калифорнию. На целых четыре года. И нравится нам это или нет, но мы должны решить, что с этим делать.

Эйден слегка ошарашенно глядит на нее.

– Я лишь хотел… – Он качает головой. – Я имел в виду, что дальше по списку.

– Ой! – Жар приливает к лицу Клэр. – Да. Список.

– Но ты права. Я понимаю, мы должны решить.

Их взгляды встречаются, оба ждут, когда другой начнет. Недалеко раздается смех – из «Слайсис» выходит какая-то компания. Откуда-то доносится шум автомобильного двигателя. Клэр нервно стучит ногами по бортику фонтана, ее пятки отскакивают от камня. Эйден несколько раз моргает.

– Ладно, – говорит она.

Он кивает:

– Ладно.

Проходит еще несколько секунд.

– Послушай, – говорит Клэр и тут же умолкает, не зная, что сказать дальше.

– Да. Я слушаю.

Клэр делает глубокий вдох:

– Послушай… если мы останемся вместе, то, боюсь, упустим много всего, что связано с колледжем, – продолжает она, не в силах взглянуть на Эйдена. – А мы вроде как должны с головой окунуться во все это. Но как нам это сделать, если мы только и будем мечтать оказаться в другом месте?

– Знаю.

– И еще это значит, что мы всегда будем…

– Знаю, – повторяет Эйден, перебивая ее, но не со злостью.

– И будет невозможно…

– Да, – соглашается он.

– Но мне очень тяжело думать, что я больше не буду с тобой, – признается Клэр. – Мне нестерпимо думать о том, что скоро я буду просыпаться в своей комнате в общежитии и знать, что ты где-то там, на другом конце страны, но не знать ничего больше. Я не хочу гадать, чем ты занимаешься, что ешь, с кем встречаешься… Мне плохо уже даже от одной мысли о том, что я не буду иметь никакого представления о том, что происходит в твоей жизни. Это ужасно.

Эйден кивает:

– Я чувствую то же самое.

– За два года мы не расставались даже на день! – Клэр разглядывает свои руки. – Я хочу сказать… ты самый важный человек в моей жизни.

– Как и ты в моей. – Эйден обнимает ее рукой за талию, и она прижимается к нему, уютно устраиваясь у него под боком.

– Я не хочу отпускать тебя, – признается Клэр, и это действительно так.

Она даже не может вообразить, что завтра отправится в путь и не позвонит ему сто раз по дороге, не напишет ему о том, как встретится с соседкой по комнате, пойдет на занятия, не получив от него имейл с пожеланием удачи.

Она не может представить себе, как будет что-то делать без Эйдена.

И все же Клэр знает, что так будет правильно.

Эйден нежно проводит большим пальцем по ее щеке, стирая слезу, и только тогда она понимает, что плачет. Прижавшись лицом к его рубашке, она слушает биение его сердца, чувствует, как размеренно поднимается и опускается его грудь.

Проходит несколько минут, и он целует ее в макушку.

– Все кончено, – говорит он, и его голос слегка прерывается на последнем слове. – Да?

Клэр ничего не отвечает. Зачем? Они оба знают, что так и есть. Клэр кивает в его рубашку, проводит по венам на его руке, закидывает голову и целует его. Это долгий, крепкий и очень искренний поцелуй. Потом они вместе поднимаются, чтобы оставить это место и двигаться дальше, что бы ни ждало их впереди.

Но прежде чем уйти, Эйден достает из кармана монетку. Постояв немного и подбросив ее разок в воздух, он кидает пенни в фонтан. Шлепнувшись в воду, монетка опускается на дно к остальным.

Клэр собралась было спросить, что он загадал, но останавливает себя.

Что-то подсказывает ей, что она и так знает ответ на этот вопрос.

Они отходят от фонтана. Клэр оборачивается на падающую каскадами воду, стараясь не думать о том, что вместо того, чтобы взять отсюда сувенир на память, они, наоборот, оставили что-то здесь.

От этой мысли ей становится немного грустно.

Остановка восьмая

Вечеринка

23.11

Из открытых окон дома Энди Кимбалл грохочет музыка. Она такая громкая, что вибрируют половицы на крыльце. Клэр морщится, с досадой думая о том, что ждет их за зеленой дверью. После разговора с Эйденом ей захотелось домой. Однако по пути к машине она проверила телефон, и там ее ждало сообщение от Стеллы, которая звала на вечеринку – последнюю большую тусовку их одноклассников, перед тем как все окончательно разъедутся. Для Клэр это приглашение было своеобразным предложением мира, и ей не хватило духу отказаться.

– Не думал, что осталось еще столько людей. – Эйден, встав на цыпочки, заглядывает в окно.

Наблюдая за ним, Клэр невольно вспоминает, сколько раз они вот так стояли здесь перед очередной вечеринкой. Несколько