и тремя большими шагами преодолевает расстояние от стола до холодильника.

– Подойдут и обычные кубики льда, – говорит она, хватая со стойки пару стаканчиков и выливая их содержимое.

Стелла возвращается к подруге с пакетом льда. Клэр по-прежнему так крепко держится рукой за глаз (ей кажется, будто он набух до огромных размеров), словно ее ладонь – это единственное, что удерживает его на месте. Одна половина ее лица продолжает подрагивать, веки отяжелели и слипаются, но все эти ощущения где-то далеко, на периферии сознания. Она еще не отошла от шока, чтобы чувствовать боль по-настоящему.

– А мне можно такой же? – спрашивает Скотти, показывая на пакет со льдом, но Стелла, усаживаясь на стул рядом с Клэр, бросает на него сердитый взгляд.

– Сначала я позабочусь о том, что вы натворили.

– Мне очень жаль! – в тысячный раз повторяет Скотти Клэр и качает головой. – Очень-очень-очень жаль! Мы бы ни за что…

– Вот, – говорит Стелла, не обращая никакого внимания на Скотти. Она аккуратно убирает руку Клэр от лица и прижимает лед. Поначалу немного щиплет, но через пару секунд Клэр ощущает удивительно приятный холодок, который успокаивает пульсацию где-то за ее поврежденным глазом. – Ну как?

– Хорошо, – рассеянно отвечает Клэр.

Она оборачивается на Эйдена, который стоит, привалившись к стене у дверного проема, засунув руки в карманы. Вид у него ужасно жалкий, и не только из-за красной, еще не зажившей раны под правым глазом.

– Черт побери, о чем вы вообще думали? – говорит ему Клэр, а потом бросает суровый взгляд на Скотти, который сидит со слегка отсутствующим видом.

– Я не знаю, – отвечает Скотти и подносит два пальца к губе. На них появляется кровь. Он ищет глазами Энди, но она куда-то испарилась, и тогда он сам берет салфетку и прижимает ее к губе. – Это было глупо…

– Считаешь? – подняв бровь, спрашивает Стелла.

Эйден подходит к столу и встает перед Клэр, чтобы она могла видеть его здоровым глазом.

– Ты же знаешь, я бы никогда… – сдавленным, полным отчаяния голосом говорит он. Он проводит руками по лицу, и Клэр замечает, что у него разбита одна из костяшек. По пальцам размазана кровь. – Прости! Я просто… Я так ужасно себя чувствую.

Эйден прикладывает руку к груди, в его глазах отражается тревога.

– Страшно думать о том, что мы сделали…

– Ты, – говорит Скотти, все еще прикладывая к губе салфетку. – Ты сделал.

– Ты это начал, – слабым голосом отзывается Эйден.

– Ну уж нет, чувак. – Скотти качает головой. – Я просто пошутил про твою сестру. От чего вообще-то ты должен был повеселеть. Но вместо этого ты врезал мне.

На лице Эйдена ходят желваки, но он ничего не говорит.

– И это не я поставил тебе фингал, – продолжает Скотти, обращаясь теперь к Клэр. – Уверен, это был локоть Эйдена.

– Дело не в этом! – отвечает Клэр, чувствуя на себе взгляд Эйдена. Она опускает пакет со льдом, но, когда видит, как морщится Стелла, взглянув на ее глаз, прижимает его обратно. – Вы идиоты уже потому, что вообще затеяли эту драку!

– Нет, именно в этом! – наклоняясь вперед, говорит Скотти. – Все вечно винят во всем меня, вы все считаете меня кретином! Но в этот раз я точно не виноват. Это все твой неуравновешенный парень.

Все молчат. Клэр смотрит на Эйдена, из-за чего ей приходится полностью повернуть голову. Его левый глаз уже полностью опух и заплыл, зато все остальное лицо пепельно-серого цвета, рот полуоткрыт.

У него такой вид, словно его снова ударили.

Они смотрят друг на друга, словно о чем-то договариваются незаметно для остальных, и наконец Клэр опускает подбородок.

– Я больше не ее парень, – тихо говорит Эйден, продолжая глядеть на Клэр, и, немного помедлив, она согласно кивает.

– Он больше не мой парень, – эхом отзывается Клэр, но они оба произносят это не очень уверенно.

Клэр опускает начинающий подтаивать лед на стол, сдвинув несколько карт, и заставляет себя поднять глаза на Стеллу, которая изумленно таращится на нее.

– Ух ты! – несколько раз моргнув, говорит подруга. – Я ошарашена.

Клэр невольно улыбается, отчего ее глаз снова начинает пульсировать.

– Видишь? А ты думала, тебе не придется воспользоваться этим словом.

– Другого тут не подобрать.

– Так вы расстались? – спрашивает Скотти, переводя взгляд с Эйдена на Клэр, а потом откидывается на спинку стула. – Не думал, что вы все-таки это сделаете.

«Я тоже», – думает Клэр, глотая вставший в горле ком.

Стелла качает головой, не веря своим ушам.

– Конец эпохи, – с грустью произносит она, а Клэр смотрит на Эйдена, который старается улыбнуться, несмотря на опухший глаз.

– Конец эпохи, – повторяет он, и Клэр улыбается ему в ответ, не обращая внимания на свой синяк.

Остановка девятая

Танец

00.02

Эйден и Клэр вместе выходят на террасу. Растаявший лед заменили новым, раны промыли, пластыри наклеили. Кухню снова заполнили люди, и вечеринка продолжается, словно ничего не произошло.

Они доходят до того места, где началась драка, и останавливаются. В свете, льющемся из кухонных окон, на плитках виднеются капельки крови и блестят маленькие осколки от очков Скотти.

– Место преступления, – говорит Эйден, поднимая глаза.

Стелла наложила ему под глаз повязку из пластыря и марлевой салфетки, и теперь, если смотреть на него под определенным углом, он похож на игрока в американский футбол. Или на туриста с излишне жирным мазком солнцезащитного крема.

Но даже в темноте Клэр видит, как на его лице проступает сожаление.

Он потирает затылок:

– Мне правда очень жаль.

– Знаю. И все-таки я не понимаю. Что, черт побери, произошло?

– Понятия не имею. – Эйден пожимает плечами.

– Дело ведь не в твоей сестре? Это было больше года назад. И если честно, ничего плохого не произошло. Не можешь же ты до сих пор злиться…

Эйден изо всех сил избегает встречаться с ней взглядом. Тогда Клэр подходит ближе, кладет руки ему на плечи и заставляет посмотреть на нее.

– Чем ты был так сильно расстроен?

– Не знаю, – бубнит Эйден. – Тем, что случилось между тобой и мной, наверное. Сегодняшним вечером. Всем.

– Да, но это не повод использовать Скотти в качестве боксерской груши. Ты весь вечер набрасываешься на него. Что стряслось?

Эйден стряхивает с себя ее руки, подходит к краю террасы и останавливается, глядя на лужайку.

– Не знаю, – снова отвечает он, а когда Клэр подходит к нему, садится на верхнюю ступеньку. – Мы все время говорили про Калифорнию. Как будем тусоваться на пляже. Учиться серфингу. И вот он остается здесь.

– Да, но не…

– Знаешь, это же было