растерянности… как бы помягче выразиться… короче, я ввел тебя в заблуждение. Контроль над системой управления текущего объекта далеко не полный, но до ретранслятора я добрался. Правда, еще не полностью просчитал управляющий алгоритм, но кое на что способен уже сейчас. И я делаю все, что от меня зависит. Беда в том, что доктор Моро применила парадоксальный подход к проблеме – она воздействует не на ретранслятор, а на пленного китенка. А уже тот все ее команды многократно усиливает и, если уместно так выразиться, ретранслирует на сотни и даже тысячи километров во все стороны. Причем, насколько я понял, другими китами его „вопли“ именно как вопли и воспринимаются. Причем вопли детские. И взрослые киты проявляют… хм… не знаю, насколько правомочно использовать этот термин для квазиживых организмов… они начинают проявлять родительский инстинкт. Он у них оказался настолько силен, что даже те особи, что пребывали в спячке больше сотни лет, очнулись».

Твою дивизию… слишком вы умны, доктор Франсин Моро. Похоже, убивать вас пора. И это не мои слова. Это одна из любимых присказок тренера деда Коли. А он, если кто не в курсе, главный корпоративный телохран, пусть и в прошлом. Так что знает, о чем говорит.

«Успокоить его не пробовал?»

«Не могу пробиться в „пузырь“. Для эффективных действий необходим тактильный контакт».

Это ты так мягко намекаешь, что мне придется к нему прыгнуть и устроить обнимашки?! Опять?!

«Ответ положительный».

Да ну на фиг!!!

– Антон, слышишь меня?

«Да, пап».

– Успокойся и не истери. Пойми одно – сейчас мы ничего не можем сделать. Даже взорвать остров не вариант – далеко не факт, что мы сможем угомонить китенка. Ты же видел, как киты телепортируются… сиганет куда-нибудь со страху, и вообще тогда будет… задница. Сейчас хоть какая-то определенность есть – его силовое поле держит, да и Зевс Франке противостоит. Хотя бы время выигрываем… так что вот тебе задача: проникнуть в защитный пузырь и вступить с китенком в физический контакт.

«Плохой план».

– Другого нет.

«А как же Тинка?»

– Старшие Монтанари осознают серьезность угрозы, но готовы пойти на риск. Как и я. Пойми, Антон, речь сейчас идет о миллионах жертв. Тут любые родственные чувства отходят на второй план. Хотя не дай бог тебе пережить что-то похожее…

Н-да… проняло папеньку.

«Вряд ли я смогу».

– Не сможешь, – согласился отец. И немедленно устроил суровую отповедь: – Если ныть не перестанешь! Мужик ты, или где?! Мы чему тебя столько лет учили? И кого на свою голову вырастили?! Короче, ноги в руки и пошел! На тебе кит и безопасность Альбертины! Взрослей уже, в конце концов!

«А не пойти бы вам, Денис Викторович, далеко и надолго?!»

– Вот это уже другой разговор! И вообще, будь мужчиной, сын! Ты, если уж совсем откровенно, еще не в самой жопе. Бывают ситуации и похуже.

«Извините?..»

– Потом поймешь. Хотя от всей отцовской души желаю тебе в них не оказаться. Все, отбой связи.

Вот и поговорили… снова. Да что ж за день такой сегодня! Вернее, уже ночь… И знаете, что самое забавное? Я тут недавно упоминал, что все происходящее мне дюже нравится – этакое веселое приключение. Так вот, я соврал. Не нравится. Вообще. Забыть бы все, как страшный сон. Вот только вряд ли… хотя бы потому, что мы куда-то прибыли, судя по легкому толчку в дно глайдера. Сейчас из багажника выволокут, и будем посмотреть, что дальше. Проще всего, конечно, продолжать изображать дохляка… черт, десять миллионов жертв! Чтоб вам, папенька, пусто было!!!

* * *

Объект: Колония Терра-Нова

Пункт дислокации: нейтральные воды

23 октября 2168 года, ночь

Пудрить мозги Анхелю и дальше не получилось – тот на мнимое беспамятство не повелся, выписал профилактический звездюль (и снова по ребрам, падла!) и бесцеремонно выволок меня из багажника, швырнув в пыль. Пришлось с охами и ахами самостоятельно подниматься на ноги, пусть и с опорой на летательный аппарат. Поднявшись же, я незамедлительно огляделся. Как и предполагалось, клеврет притащил меня в тот самый памятный грот. И даже глайдер припарковал на той же ВПП, рядом с аналогичной машиной – наверняка Майк на нем приперся.

– Пошел, Энтони, пошел, – Анхель для верности ткнул меня стволом в бок, отчего я скособочился и зашипел сквозь зубы. – И не дави на жалость, а то коленку прострелю. Майк разрешил.

– Ну и на горбу меня потащишь!.. – сплюнул я, не прекращая морщиться.

Реально ведь хреново. Мало того что все болит, так еще и физиономия в кровище. Прямо как монстр из фильма ужасов. Да и пыль в глаза пустить не помешает – пусть супостат хоть немного ослабит бдительность. А то вон как зыркает, да пистолетом поигрывает многозначительно. Видимо, опасается моего побега. Напрасно, по большому счету – без его помощи в «пузырь» я не попаду. Но он о моих планах знать не знает, так что простительно.

– Куда идти-то?..

– В эллинг, куда же еще… по следам вали, давай. Как первый раз прямо!

Действительно… хорошо хоть просто тупостью мой вопрос счел, а не сознательным вредительством. Иначе еще бы по ребрам схлопотал, с Анхеля станется.

Путь до эллинга-«чаги» на этот раз затянулся – по моей, вынужден признать, вине. Насчет пыли в глазах я себе польстил, поскольку и в самом деле еле передвигался, то и дело скрючиваясь от простреливающей боли в боках. Судя по всему, одним сломанным ребром не обошлось, таковых как минимум несколько. Да и с координацией движений проблемы – сказалось сотрясение. Но в конце концов добрели, опять же до той самой точки, где совсем недавно (а по субъективному ощущению, чуть ли не вечность назад) Жан-Пьер прикосновением ладони «проплавил» вход. Собственно, и сейчас нас впустил именно он, скорее всего, получив сигнал по какой-то внутренней связи. Или у них элементарно где-то камера торчит, которая изнутри «пузыря» управляется.

В эллинге обстановка заметно изменилась: мини-«пузырь» с озабоченной Франкой сместился почти к самому парапету, а еще сильнее беснующийся в бассейне китенок усилил иллюминацию если не на порядок, то вдвое точно. Впрочем, эта парочка была занята собой и на окружающих внимания не обращала. Последних, окружающих то бишь, присутствовало до нашего появления четверо – встретивший нас Жан-Пьер, один из давешних охранников (вроде тот, которому табуреткой не прилетело), Майк Агеластос и Альбертина. Синьорина Монтанари восседала на табуретке спиной к «пузырю» с Франкой, лицом к Майку и,