Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А еще через час в банк пожаловали виновники торжества, а именно — председатель правления, супруги Ряжские сотоварищи и Миронов, слегка помятый и благоухающий французским коньяком. Они немедленно прошествовали в большую переговорную, вызвали к себе Волконского, Чиненкову и Немирову, закрыли двери и начали там что-то обсуждать.
И вот как тут не шушукаться? Особенно если учитывать то, что среди вызванных имеется начальник отдела по работе с персоналом. Ох, не к добру это, народ, не к добру!
Скорее всего, я был единственным из сотрудников, кто полностью безмятежен. Во-первых, потому что эти новости не были для меня новостями. Во-вторых, потому что знал, что кого-кого, а меня точно никто увольнять не будут. Как, собственно, и повышать. Для меня вообще ничего не изменится. Где сидел, там и буду сидеть. И, кстати, моих коллег по кабинету тоже перемены не коснутся. Правда, им я про это говорить не стал, и теперь с улыбкой наблюдал, как Наташка каждые десять минут бегала то туда, то сюда под предлогом «стрельнуть сахарку». Это классический повод для сотрудника, который вместо того, чтобы «крыжить» давешние проводки, шастает по банку в поисках новостей. Она очень переживала, что Чиненкова использует подвернувшуюся возможность и ее уволит. По мнению Федотовой, «персональщица» давно имела на нее зуб, поскольку года два назад на корпоративе Наташка имела глупость по пьяному делу сцепиться с ней из-за какой-то мелочи, и с тех пор ожидала неизбежного возмездия.
Как по мне — глупость полная. Если бы та хотела Натаху уволить, то давным-давно бы это сделала и без ожидания какого-либо подходящего момента.
— Заседают, — полушепотом сообщила нам Федотова, в очередной раз сбегав в коридор. — Сашка, ты мне друг или портянка?
— С какой целью интересуешься? — уточнил я, отпив кофе.
— Не изображай из себя божью корову! — рассердилась Федотова. — Все знают, что ты Ряжскую… Ну… Что вы друзья. Скажи ей, что я хорошая и меня никак нельзя увольнять. Кризис на дворе!
— Нелогично, — заметил я. — Причем напрочь. Если я Ряжскую, как все думают… Ну ты поняла? Так вот — если я замолвлю ей слово за тебя, ты уверена, что результат не будет обратным?
— С чего бы? — опешила Федотова.
— Вот ты странная, — искренне забавлялся я ситуацией. — Смотри — ты у нас красивая?
— Есть такое, — согласилась Федотова.
— Вот, — гнул свою линию я. — Правильно. Я прошу у немолодой пассии покровительства для красивой юной блондинки. Вывод? Я эту блондинку что?
— Так не было же ничего у нас! — захлопала глазами Федотова под смех Денисенковой. — Смолин, дурак! А что, ты и в самом деле с ней того? Ну скажи уже, чего теперь?
— Как раз теперь-то и «чего», — таинственно произнес я. — Это раньше пофиг было. И имей в виду — так это или нет, но щемить за подобные разговоры точно станут. Так что не советую языком без оглядки молотить как раньше. Нет, не советую.
— Кому щемить-то? — Федотова отобрала у меня кружку с кофе и сделала из нее глоток. — Силуянов закрылся в своем кабинете и, если верить Лехе-охраннику, сидит и плачет.
— Чего он там делает? — даже раскрыла рот Денисенкова.
— Плачет, — повторила Наташка. — Я тоже в это не очень сначала поверила, но, с другой стороны, сегодня столько всего происходит, что уже не знаешь, где правда, а где нет. Тем более что у него вон, рассказывают, полбашки седых волос за ночь появилось. Кто знает, что у человека стряслось? Может, Силуянову есть чего скрывать, и теперь он боится, что его за ушко и на солнышко вытащат. Я слышала, что он с Мироновым сильно дружил. Не исключено, что и какие-то его делишки тут прикрывал. Все мы не без греха.
— Может, это на него так новость о продаже банка повлияла? — предположила Денисенкова. — Или вообще в нем совесть проснулась?
— Ну это ты уж совсем загнула, — скорчила гримаску Федотова. — Я все понимаю, но легче поверить в то, что земля плоская, чем в совесть у Силуянова. Кстати, народ — а его-то на сходку не пригласили. Согласитесь — симптомчик?
А я вот верю. Нет, не в совесть, конечно же, а в то, что он слезу роняет в кабинете. Я видел ту, кто его сегодня ночью навестила. После такой встречи кто хочешь расплачется.
Может, надо пойти немного поковать железо, пока оно горячо? Припереть Вадима Анатольевича спиной к стенке, да и выжать информацию о том, что это за две дамы и один мужчина его обхаживают.
Я, если честно, уже всю голову сломал, думая над тем, кто это такие. Сначала версий было много, среди них фигурировали даже пришельцы с Плутона и персонажи мультсериала «Скуби-Ду», но потом откровенная чепуха отсеялась, и осталось несколько почти равнозначных предположений. Другое дело, что любое из них могло с равной вероятностью оказаться как правдой, так и обманкой.
Сам я более всего склонялся к тому, что это меня какие-то ведьмы пасут. Вражда между ведьмами и ведьмаками дело обычное, так что — запросто подобное могло случиться. Опять же — чужие руки, на них это похоже. Не любят эти дамы следы оставлять, они своими руками что-то делают только тогда, когда полностью уверены в безнаказанности. Ну и про мой нож забывать не следует. Они не мары, он для них сильно опасен.
И еще — обереги только у женщин были. Это отлично укладывается в рамки происходящего. Скорее всего, мужчина — это просто охранник. На всякий случай.
Остальные предположения были поплоше, хотя тоже имели право на существование. Но без хоть какой-то конкретики все равно любая версия оставалась только версией.
Надо, надо терзать Силуянова, всеми правдами и неправдами выжимать из него данные. Причем если он не разговорится доброй волей, то пускать в ход свой ведьмачий арсенал. Мне пентотал натрия без надобности, у меня посерьезней рецептик есть в книге. Что знает расскажет, и чего не знает — тоже поведает.
И ведь что примечательно — думалось мне про это как-то очень легко. В смысле — раньше бы начал опасаться невесть чего, прикидывать, чем все это может для меня закончиться, а сейчас — ничего подобного. Страха нет. И сомнений в том, что я иду правильной дорогой — тоже.
Кстати — сожалений по поводу того, что я Силуянову