Глаза Герцила были не менее смертоносны, хотя его голос прозвучал сдержанно:

— Вы называете ее клятвопреступницей, — сказал он, — и вы правы: она нарушила клятву. Но еще большее преступление — растить молодых людей в камере без окон, а затем требовать клятв, относящихся к внешнему миру. Те, кто нарушает такие клятвы, могут быть кем угодно, но они никогда не бывают слабыми.

— Где ты выучил мзитрини? — спросил офицер.

— В моей собственной камере без окон. От моих старых хозяев и ваших заклятых врагов, Тайного Кулака. Я тоже нарушил определенные клятвы. Ожидалось, что я всю свою жизнью буду убивать ваш народ и разрушать вашу страну изнутри.

Офицер долго смотрел ему в глаза. Затем он повернулся и изучил их лица одно за другим.

— Что это за существа? — спросил он.

— Черный человек — это длому. Другой — селк. Они не больше ваши враги, чем...

— Заткнись. — Офицер указал на труп Драффла и обратился к своим людям: — Похороните этого. Отметьте место. — Затем, снова обратившись к Герцилу, он указал на Дарабика.

— Этот человек слишком стар, чтобы сражаться. Но он не вел вас, как тот идиот на дереве. Он ведет себя как генерал. Он командир вашего отряда?

— У нас нет командира на берегу, — сказал Герцил.

— Тогда у вас вообще нет командира.

Герцил нахмурился.

— Ты сомневаешься в моих словах? — спросил офицер. — Очень хорошо: развяжите им ноги. Держите воина и девушку-предательницу, как смертоносных змей, которыми они и являются. Вы все, вставайте.

Им освободили ноги, но не развязали руки. Пленники с трудом поднялись на ноги, и офицер повел их в зелень, по тропинке под пальмами. Внутри уже сгустились вечерние тени, но Пазел мельком увидел многих воинов: они отдыхали, ели, точили свои мечи. Пленники молча проходили мимо них, подталкиваемые клинками своих охранников.

Выйдя из оазиса, они остановились на дальнем склоне холма. Офицер отступил в сторону, и пленники ахнули. Под ними простиралась вся северная сторона острова, вплоть до побережья Узкого Моря, и там...

Айя Рин!

Неисчислимое число кораблей, неописуемая бойня. Сначала Пазел не видел во всем этом никакого порядка. Большие суда, суда поменьше, горящие, взрывающиеся, накренившиеся, идущие ко дну. Вспышки огня, клубы дыма.

— Поразительно, не правда ли, что мы почти ничего не слышим? — сказал офицер. — Вините в этом западный ветер и, конечно, вулкан.

Глаза Пазела начали осмысливать то, что он видел. Огромная группа тяжелых военных кораблей продвигалась на юг, к Голове Змеи и самым западным островам архипелага. Это была, несомненно, самая большая флотилия, которую Пазел когда-либо видел в Северном мире, и она уничтожала силы примерно в треть своей численности. Последние корабли были в беспорядке. Некоторые шли на запад, навстречу ветру; другие повернули, чтобы встретиться со своими врагами лицом к лицу. Некоторые бежали на юг между островами, в сторону Правящего Моря. Бой не был полностью односторонним: суда с обеих сторон горели и тонули. Но Пазел не видел никакой надежды для более маленького флота.

— Вы являетесь свидетелями конца мятежа, — сказал офицер. — Ме́ньшие силы зажаты между Неллуроком и великой флотилией Магада. Они умирали все утро и будут продолжать умирать всю ночь.

Никто из группы не мог вымолвить ни слова. Пазел едва слышал пушечные выстрелы из-за грохота вулкана. Голова кружилась, он чувствовал себя так, словно потерпел поражение. Слева от него лицо коммодора Дарабика было пепельно-серым, Герцил тоже выглядел потрясенным.

— Они храбро сражаются, — сказал офицер-мзитрини. — Они жалят флот Магада и будут продолжать делать это до самого конца. Да, у них определенно есть мужество. Все остальное, конечно, против них. Ветер, численность, боеприпасы, удача. Некоторым сумеют добраться до берега после того, как их лодки будут превращены в пыль. Они умрут завтра. У Магада достаточно людей, чтобы выгнать их, как крыс, как только закончится морское сражение. И знаете ли вы, кто они такие, эти крысы? Мятежники Маисы. Остатки ее военно-морских сил. Они планировали собраться здесь, перегруппироваться и еще раз попытаться свергнуть короля-людоеда. Но вы все это знаете. Вы тоже агенты Маисы.

Никто этого не отрицал. Коммодор Дарабик вышел вперед, волоча ноги.

— Нас предали, — сказал он. — Узурпатор знал о сборе наших сил. Он знал.

Герцил посмотрел на офицера.

— Сухопутные войска Магада найдут завтра и вас, — сказал он.

— Возможно, — спокойно ответил офицер. — Возможно, нас заставят сдаться этим каннибалам. На час или два.

Он повернулся и указал на северо-запад. Вдалеке шел дождь и виднелась дымка:

— Вы пока не можете этого увидеть даже в подзорную трубу...

— Я вижу, — сказал Киришган. — Другой флот, еще больший, чем этот. Это грозные корабли, все выкрашенные в белый цвет и ощетинившиеся пушками, все до единого. Наверху много людей, но они не подняли паруса. Флот стоит на месте.

Офицер снова был ошеломлен.

— Брови-перья и орлиный взгляд, — сказал он. — Да, наш Белый Флот приближается. Не спасать повстанцев Маисы — это не наша задача, — но уничтожить флот Арквала, который является силой зла в этом мире.

Он указал на холм, ближайший к тому, на вершине которого они стояли. Бесплодный холм, но на его верхушке лежала огромная насыпь из веток и пальмовых листьев.

— Пропитанный химикатами, особыми химикатами, которые горят долго и ярко. Мы будем наблюдать за битвой, и когда повстанцы Маисы сделают все, что в их силах, мы зажжем этот маяк и призовем наш флот. Уже перевалит за полночь, Арквал станет раненым и очень усталым, и у него будет не хватать боеприпасов. Тогда настанет очередь Арквала оказаться зажатым между молотом более сильного врага и наковальней Правящего Моря.

— Вы это сделали, — сказал Пазел. — Вы сказали Арквалу, где собираются силы Маисы.

— Дурак, — сказал офицер. — Мы не будем проливать свою кровь за ваше восстание, но почему мы должны помогать Арквалу его подавить? Нет, Тайный Кулак узнал об этом собрании сам по себе. После долгих лет безделья без Сандора Отта, они, похоже, снова стали действующим шпионским агентством. Вы не можете возлагать вину на нас. А теперь, — он повернулся и обвел их всех взглядом, — расскажите мне, как вы здесь оказались и перед кем именно вы отчитываетесь в рядах Маисы.

Последовало долгое молчание. Наконец его нарушил Дарабик:

— Я служу