подряд, а во все будни и праздники без разбору. А за какие грехи — он и сам не знает.

лучший подарок автору — указание на замеченные ошибки и опечатки

Извините, если кого обидел.

24 ноября 2009

История про конец осени

Эко! Гляди-ка, фантасты навёрстывают осень, движуха!..

Извините, если кого обидел.

24 ноября 2009

История из старых запасов: "Слово о сакральной карте"

Был я в странном месте, где шли бесконечные заседания, и все докладчики начинали речь со слов "Мне кажется…"

Так вот, в конференц-зале здания, где я провёл несколько дней, обнаружил я большую карта, которая называлась "Религии N-ского федерального округа". Это была знатная карта, можно было даже без натяжки сказать, что это была сакральная карта.

Я остановился зачарованный и, опоздав всюду, застрял, разглядывая разноцветные пятна и значки.

Список религий потряс меня — я ощутил собственное невежество.

Оказалось, что собственными значками обладают ортодоксальные иудаисты (контур шестиконечной звезды) и иудаисты-хасиды (звезда закрашенная). Старообрядцев оказалось десять разновидностей, и каждая имела условный значок, похожий на косой андреевский крест.

Не говоря уж о множестве значков мусульманских фракций, включая пограничную фазу крещенов…

Чёрный треугольник вершиной вниз достался обществу Сознания Кришны, а треугольник остриём вверх — коммуне синьясинов Раджиши. Вместе они образовывали песочные часы, в которых Кришна перетекал в Раджиши. Пестрели по карте пятиконечные звёзды молокан и субботников, лучи множились, да так, что мунистам достался маленький ёжик.

Спутник мой ткнул пальцем в свой родовой город, и, вглядевшись, я понял, что он из харизматиков. Туз треф достался последователям истинной православной независимой поместной церкви. Длинное название просто прихлопнули этим тузом.

Но круче всех оказались трезвенники, которые шли по разряду "маргинальные секты".

При этом трезвенники оказались главнее и маргинальнее хлыстов — шли выше в списке. Видимо так их ранжировали по степени надругательства над телом. Если уж подался человек в моей стране в трезвенники — так уж, блин, всё. Маргинальнее не придумаешь.

— Эх, — думал я, — велика и обильна моя страна. Много в головах её обитателей всякой всячины.

лучший подарок автору — указание на замеченные ошибки и опечатки

Извините, если кого обидел.

24 ноября 2009

История из старых запасов: "Слово о кваснике"

Квасник — хорошее слово. В нём звук прыснувшей пузырчатой пены и звонкость гончарной посуды. Он похож на подбоченившегося человека с круглой головой и дыркой в животе.

Гончар похож на бога, а настоящий бог — на гончара. О живом боге, страшном и недобром писали так: «Он там сидит, изогнутый в дугу, и глину разминает на кругу. И проволочку тянет для основы. Он лепит, обстоятелен и тих, меня, надежды, сверстников моих, Отечество… И мы на все готовы».

Но обжигают горшки не только боги. История глиняного искусства, опись греческих и грузинских кувшинов, справочник форм, это не религиозный словник. Это лишь проповеди о глине и тех предметах, что сделаны из неё. Глина — то вещество, что ассоциируется с прахом, с веществом, из которого сделан человек, и в которое он всегда обращается.

Вся эта посуда, гончарные колокола, изразцы и безделушки из глины суть только модели человека. В них просто забыли вдохнуть душу или решили не тратить лишнее на брак.

Заговорив о лагушке — сосуде для дегтя, мы плавно подбираемся к дырке, к цели нашего повествования. А значит к человеку. И вспомнив о красноглиняных кувшинах «тьмутараканского типа», в которых возили и нефть мы делаем шаг к современному человеку. Тоже — о православных елейниках и кацеях-кадильницах. Потому глиняная посуда — одна из самых гуманистических. Она приближена к человеку, к его телу и душе. В этой посуде холодное — холодно в жару, а горячее — горячо на морозе.

Теснятся на полках горшки-макитры, кухли для кваса, гречишники с носиком для молока, квашни, что также зовутся опарницами, растворницами и розливами, маленькие горшки с высоким горлышком — махотки, большие горшки — братины, самогонные гляки.

Один гончар писал о своей посуде так: «На Руси каждый сосуд «знал свое блюдо», и я не думаю, что это нужно объяснять Еда пропитывала стенки сосуда, отсюда и необычный аромат приготовленного в керамике. Время от времени посуду калили: каждая хозяйка несколько раз в году прокаливала горшки в русской печи, поставив их на под вверх дном. А одних горшков в хозяйстве было с десяток. Это и горшок-кашник, и горшок-луковник, и горшок-братина, и горшок для щей».

Но главной сакральной посудой среди них — квасник.

А квасник… Квасник похож на дырку от бублика, и на сам олейниковский бублик, что тянется из одного куска глины. В дырку квасного бублика клали кусок льда, завернутый в ткань.

Лёд истекал, как человеческая жизнь. Квасник — будто клепсидра, мерил жизнь льда и холод кваса.

Сосуд этот остаётся самым сложным для гончара. Но уж коли он вышел боком, подбоченясь, показал миру свой бублик, то внутри его должен плескаться квас, который то же, что и хлеб, только хлеб, разбавленный водой. Квасник и хлеб обручены навеки. Не завидую сумасшедшим, кто будет уверять, что в жару квас для окрошки можно хранить в пластиковых бутылках, что лежат в урчащем нутре холодильника. Так говорят только упыри, что извели чудесные квасники. Упырей нужно приструнить, а потом воздать хвалу гончарному делу.

Квасник — это загадочный и мистический сосуд с дыркой посередине — непостижимый, как тайна русской души.

лучший подарок автору — указание на замеченные ошибки и опечатки

Извините, если кого обидел.

25 ноября 2009

История из старых запасов: "Слово о хлебе"

Это метафизическая тема, и вот почему. В школе меня учили: "Хлеб всему голова" и "Есть хлеб, будет и песня". Последнюю фразу написал Генеральный секретарь в своей смертной книге о Целине, местности, что писалась с большой буквы. Погибнуть герой в нашем прошлом мог не за женщину, а за военную тайну или за хлеб в его сыпучем виде — что и сделали десятки кинематографических коммунистов. Зерно, насыпанное в мешок — вот настоящая сакральная субстанция.

Я как-то даже стоял на сцене и бормотал со своими одноклассниками: "В стране, даже в самые голодные годы не повышавшей цены на хлеб…". Потом мы боролись с недоеденными кусками в столовых.

Время, понятное дело, переменилось. Единый символ общественной еды утрачен, да и песни сменились. Когда-то инки приносили хлебных людей в