1050

Gr. Naz., or. 16, 9: PG 35, 945С.

1051

Как не-порча логоса опосредствована «вниманием», так и порча – «невниманием». Тема «внимания» как аскетического фактора вошла в Предание в связи с толкованием заповеди «внемли себе» (Втор. 15:9).

1052

Уже Плотин, развивая интуицию Платона (Tim. 36de), приходит к выводу, что не душа находится в теле, а, скорее, тело в душе (как и воздух – в свете, а не свет в воздухе) (Plot., enn. 4. 3. 22).

1053

Ср. в ер. 7: PG 91, 433С: «Говорят же [эти люди,] на всем безбоязненно изощряющие свой язык и ничего не почитающие страшным, что бы нечестивого ни сделали и ни сказали, будто после воскресения жизнь в телах снова будет поддерживаться флегмой, и кровью, и желчью светлой и темной, и вдыханием воздуха, и вещественной пищей, так что, по сравнению с теперешней жизнью, ничего вовсе иного не явится, разве что снова умереть будет невозможно; уж не знаю, как удалось им нарочно затворить свой слух и закрыть глаза души, чтобы не слышать и не замечать всего, что о душе и воскресении мертвых объявлено в Св. Писании пророками и апостолами» (пер. Е. Начинкина, цит. по изд.: Максим Исповедник 2007b, с. 114). Этот параллелизм с ер. 7 лишний раз говорит о том, что прп. Максим, когда писал Трудности к Иоанну, имел в виду не только полемику с оригенизмом, но и полемику с теми радикальными антиоригенистами, которые искажали православное учение об обожении. – Г. Б.

1054

Это определение прп. Максим мог встретить у Немесия, который приписывает его Аристотелю: «Аристотель определяет [удовольствие] как беспрепятственное действие навыка, согласного с природой. Ведь препятствия действию, согласному с природой, [означают] огорчение. Но [по Аристотелю] и счастье есть беспрепятственное действие навыка, согласного с природой. Выходит, согласно этому определению, что счастье – это удовольствие [, что Аристотель отрицает]; т. е. это определение опровергается. И вот, поправляясь, Аристотель определил удовольствие как завершение (τέλος) согласного с природой беспрепятственного действия животного, так что удовольствие сплетено и сосуществует со счастьем, но счастье не есть удовольствие» (Nemes., nat. hom. 18; 79. 8-14, ed. Morani). Такого определения у Аристотеля, однако, нет; ближайшее, что он говорит в подобном роде, – это то, что удовольствие делает действие совершенным (τελειοῖ) (Arist., eth. Nic. 10, 4; 1174 b23). Возможно, это и имел в виду, передавая его мысль, Немесий – «завершение» как доведение до совершенства. Но употребленный Аристотелем глагол имеет и другое значение: «заканчивать». В сходном смысле понимает прп. Максим и употребленное Немесием существительное τέλος: «завершение» как окончание. Переосмысленное таким образом определение удовольствия прекрасно вписывается в понимание прп. Максимом обожения как прекращения действия (тварной) природы.

1055

κόρος (другое значение: «пресыщение»); термин восходит к Оригену (Harl 1966); об использовании этого термина оригенистами и о выдвигаемых далее прп. Максимом доводах против этого использования см. главу V, разделы А-В монографии П. Шервуда (Sherwood 1955a).

1056

Вероятно, имеется в виду страх утраты испытываемого состояния, удержать которое не в нашей власти.

1057

Т. е. принадлежащую будущему веку.

1058

По свидетельству современников, прп. Максим был мал ростом.

1059

Мы следуем чтению других списков (Sherwood 1955a, р. 24): ἐπ’ αὐτῷ; в PG: ἐπ’ αὐτό.

1060

П. Шервуд переводит это «ὑπαρκτικῶς» как actually. – Р. Я.

1061

Или: «...оказались в Боге». Уточнение «существуя» указывает на то, что речь идет об обожении, а не о том бытии в Боге, которое каждый человек имеет еще прежде своего бытия в міре – за счет логоса, по которому этот человек сотворен.

1062

Эксплицирован ключевой момент оригенистского мифа, имевшийся в виду прп. Максимом, вероятно, с самого начала изложения им позиции его оппонентов, но до сих пор прямо не названный.

1063

Или: «тошнота»; в этом контексте κόρος означает скорее «пресыщение», нежели просто «насыщение», как выше.

1064

Такое представление о Боге восходит через Каппадокийцев к Клименту Александрийскому. У Оригена есть разве что намек на возможность безгранично растягивающегося стремления к блаженству, а значит, и беспредельности последнего (но не Бога).

1065

Причастие не обязательно Евхаристическое, но прежде всего – посредством добродетелей.

1066

По мысли оригенистов, возникновение чувственного и ангельского міров не является следствием распада изначального единства чистых «умов», но совпадает с самим этим распадом.

1067

Такой же выпад против оригенизма, хотя и не в столь полемической форме, встречается уже в более раннем произведении прп. Максима: «Преизобильный Бог привел в бытие [так] возникшие [творения], чтобы они, соразмерно [себе] причащаясь Ему, [Им] насладились, а Он – возвеселился, видя их веселящимися и всегда ненасытно насыщающимися Непресыщающим» (Max., carit. 3, 46).

1068

Т. е. неизменным по направлению.

1069

ἐπιγενομένης αὐτῇ; букв.: «возникшего вдобавок к этому [возникновению человеческой природы]». Утверждается, что причина возникновения «бедствия» иная, чем человеческой природы; тем не менее, поскольку приставка ἐπι- означает всего лишь обусловленность (в данном случае, одного «возникновения» – другим), остается возможность трактовать эти два «возникновения» (природы и «бедствия») как непосредственно следующие друг за другом (ср. прим. 305 и текст).{48} П. Шервуд (Sherwood 1958, р. 20) считает, что прп. Максим, согласно которому Прародители пали «сразу, как возникли», склонялся к пониманию падения и возникновения как одновременных, хотя принимал и точку зрения свт. Григория Нисского, вслед за Оригеном считавшего, что «бедствие» приключилось позже; отсюда «вариативность», «двусмысленность» формулировок прп. Максима по этому вопросу. Однако при таком понимании не учитывается точный смысл выражения «сразу, как возникли», а именно: в момент, непосредственно следующий за приходом в бытие (а не одновременный с ним). П. Шервуд, к тому же, обходит молчанием то, что «оригенистская» точка зрения встречается и у свт. Григория Богослова (Gr. Naz., or. 38, 12), хотя это