Коммунистические аппаратчики и армейские командиры очень боялись допустить ошибку. Теперь, когда военные действия стали отходить от чисто партизанской тактики, они боялись обвинений в том, что не следовали маоистской идеологии, которая осуждала обычные военные действия еще со времен катастрофической «Битвы ста полков». Мао все так же не хотел рисковать личным составом, который он хотел сохранить для будущих сражений с националистами, хотя его силы и так росли быстро. К концу 1944 г. китайские коммунисты увеличили численность своих воинских формирований до 900 тыс. человек, а численность крестьянской милиции на местах достигла примерно двух с половиной миллионов человек.

В самый разгар наступления «Ити-Го» положение в Китае стало настолько угрожающим, что Чан Кайши решил снять с фронта дивизии из соединения Y, воюющие вместе с союзными войсками в Бирме, и перебросить их в Китай, чтобы остановить наступление японцев. Это произошло в самый критический момент в ходе Бирманской кампании, и Рузвельт, Маршалл и Стилуэлл рассердились не на шутку, но они так и не захотели признать свою ответственность за тяжелейшее положение, в котором оказались силы Гоминьдана. Генерал Маршалл составил очень жесткое, больше похожее на ультиматум послание, в котором предписывал генералиссимусу немедленно назначить Стилуэлла главнокомандующим всеми китайскими вооруженными силами и немедленно направить подкрепления в Бирму.

Стилуэлл прочел полученный меморандум Маршалла с огромным удовольствием. Он буквально ворвался в кабинет генералиссимуса, когда тот встречался со вновь назначенным посланником Рузвельта генерал-майором Патриком Дж. Херли. Позднее Стилуэлл с торжеством записал в дневнике, как «вручил “Горошине” этот стручок острого перца и со вздохом глубокого удовлетворения откинулся на стуле. Гарпун вонзился бедняге прямо в солнечное сплетение и пробил его насквозь». Херли, напротив, пришел в ужас от тона общения и всего происходящего. Чан Кайши не выдал своего гнева. Он просто сказал: «Я понимаю», – и на этом завершил встречу.

Позднее генералиссимус через Херли направил Рузвельту послание, в котором настаивал на отзыве Стилуэлла. Чан Кайши написал, что готов безоговорочно принять назначение командующим китайскими войсками американского генерала, но только если это будет не Стилуэлл. Рузвельт, получив обещание Сталина вторгнуться в Маньчжурию сразу по окончании войны с Германией, уже не придавал Китаю такого большого значения. Поэтому он просто оценивал весь скандал с точки зрения того, как это повлияет на его предвыборную кампанию и ноябрьские выборы.

Американская пресса теперь выступала против режима националистов, характеризуя его как диктаторский, некомпетентный, коррумпированный и склонный к непотизму. Газеты обвиняли Чан Кайши в отказе воевать с японцами и в безразличии к китайскому народу, особенно во время большого голода в Хэнани год назад. Газета New York Times утверждала, что поддержка националистов заставляла Америку молча принять непросвещенный и бессердечный диктаторский режим. Влиятельные американские писатели, такие, как Теодор Уайт, чернили Чан Кайши и выставляли его в невыгодном свете по сравнению с коммунистами. С этим соглашались и многие чиновники госдепартамента США, исповедовавшие в то время либерализм «Нового курса».

Опросы общественного мнения в США в ходе президентской кампании 1944 г. показывали, что незначительное преимущество Рузвельта над кандидатом республиканцев Томасом Дьюи быстро сокращалось. Поэтому Рузвельт, опасаясь негативного влияния, которое могло оказать на его президентскую кампанию полное поражение националистов, решил отозвать Стилуэлла в Вашингтон, создавая впечатление, что генерал сделал все, что мог, чтобы научить Чан Кайши, и больше ему там было нечего делать. Правда о том, что китайцев просто бросили на произвол судьбы перед лицом всесокрушающего японского наступления, полностью замалчивалась, как и конфликты Стилуэлла с Чан Кайши, Шеннолтом и Маунтбеттеном.

Генерал Маршалл, который был инициатором назначения Стилуэлла, а также замалчивал его роль в сложившемся на фронте катастрофическом положении дел, подготовил проект ответа на требование Чай Кайши о его отзыве. «Необходимо представить полное и честное объяснение причин для отзыва генерала Стилуэлла, – писал Маршалл в своем проекте письма для президента, которое Рузвельт затем должен был направить Чан Кайши. – Американский народ будет сильно удивлен и не примет таких действий, и я сожалею о том вреде, который они неизбежно причинят сочувствию американского народа к Китаю».

Однако Рузвельт в своем послании Чан Кайши все-таки не использовал почти неприкрытые угрозы Маршалла обнародовать причины отзыва Стилуэлла, но он, безусловно, дал понять, что об этом будет сообщено американской прессе. Как бы то ни было, перед своим отъездом Стилуэлл изложил корреспондентам в Чунцине свою версию событий. Он также сделал все, чтобы те, кто ему симпатизировал в США, осудили Чан Кайши как отвратительного военного диктатора и обвинили его в том, что он не воевал с японцами так активно, как мог бы, а вместо этого создавал запасы американского вооружения и боеприпасов для будущей войны против коммунистов. О том, что Мао готовит свои войска к открытой гражданской войне и заключает тайные сделки с японцами, никто не подозревал.

Стилуэлла в октябре сменил генерал-майор Альберт Ведемейер, служивший начальником штаба у Маунтбеттена. Как раз в тот момент японская армия возобновила наступление. Бедственное положение беженцев отражало не менее бедственное положение разгромленных китайских войск. Полностью деморализованная и страдающая от голода армия Чан Кайши, вновь потерпев поражение, пребывала в состоянии полного хаоса, что позволило японским войскам захватить еще больше американских авиабаз, которые все до единой перед захватом были взорваны отступающими американцами. Они уже привычно взрывали каждую постройку, ангар и склад, а затем подрывали пятисоткилограммовые бомбы на взлетной полосе, чтобы разрушить ее и сделать невозможным ее дальнейшее использование.

Положение было настолько отчаянным, что Ведемейер согласился вернуть все китайские дивизии соединения Y и добился переброски всех авиационных подразделений, участвовавших в боях в Бирме. Но японское наступление уже и так пришло к своему логическому завершению. Операция «Ити-Го» достигла всех своих целей, к тому же уже приближалась зима. Были выведены из строя тринадцать американских аэродромов, японцы нанесли националистам потери в 300 тыс. человек, а армии японцев в Китае соединились с их частями в Индокитае.

Полная потеря авиационной поддержки была страшным ударом для генерала Слима, чья Четырнадцатая армия собиралась форсировать великую реку Иравади. Некоторые английские офицеры подозревали, что будучи англофобом, генерал Ведемейер в любом случае не собирался им помогать, так как свою роль в обеспечении деятельности Бирманской дороги они уже сыграли.

Пока Макартур ликовал, получив согласие Рузвельта начать вторжение на остров Лусон, что стало большой победой над адмиралом Кингом, продолжалась подготовка к предварительной высадке на остров Лейте. Но адмирал Нимиц отказался отменить атаку на остров Пелелиу, где находился главный на архипелаге Палау японский аэродром. Американское командование считало, что захват Пелелиу займет у 1-й дивизии морской пехоты всего три-четыре дня.