– Нет! Эйла, не надо!.. – услышала она предостерегающий голос Джондалара, но ей уже было все равно.

– Да, они такие же люди, как мы и как Ридаг. И я знаю это, потому что у меня есть такой же сын.

– О нет! – с ужасом воскликнул Джондалар, проталкиваясь через толпу, чтобы поддержать Эйлу.

– Неужели она имеет в виду, что родила такого же сына? – сказал мужской голос. – Ребенка смешанных духов?

– Боюсь, Эйла, теперь уже поздно отступать, – тихо произнес Джондалар.

– Она дала жизнь такому выродку? Тогда нам лучше держаться подальше от нее, – сказал мужчина, подходя к женщине, которая спорила с Эйлой. – Если в нее вошел дух плоскоголовых, то от нее он может перекинуться и на других женщин.

– Это верно! Тебе тоже лучше держаться подальше от нее, – согласился другой мужчина стоявшей рядом с ним беременной женщине и отвел ее в сторону.

Толпа отступила назад, лица большинства людей выражали отвращение и страх.

– Клан? – вдруг сказал один из музыкантов. – Помните, она играла музыку, которую называла ритмами клана? Значит, она имела в виду плоскоголовых?

Оглянувшись кругом, Эйла ощутила сильнейшее желание сбежать от всех этих людей, которые с таким отвращением смотрели на нее. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, а затем гордо вскинула голову, решив отстаивать свою позицию. У них нет никакого права называть ее сына уродцем или выродком! Уголком глаза она видела, что Джондалар стоит рядом с ней, и ее сердце переполнилось такой благодарностью, которую она едва ли смогла бы выразить словами.

Невольно обернувшись в другую сторону, она улыбнулась, заметив подошедших к ней Мамута и Ранека. Неззи тоже стояла поблизости. Затем к ней подошел Талут и даже Фребек. Вскоре практически вся Львиная стоянка собралась вокруг Эйлы.

– Вы заблуждаетесь, – обращаясь к толпе, произнес Мамут зычным и твердым голосом, который никак не вязался с его старческой внешностью. – Плоскоголовые не животные. Они люди и такие же дети Великой Матери, как и мы с вами. Я тоже жил когда-то у них и ходил вместе с ними на охоту. Целительница клана вылечила мою руку, и благодаря этим людям я узнал о своем призвании и стал Мамутом. Великая Мать никогда не допускает смешения разных духов. Не существует в этом мире лошади, смешанной с волком, или льва, смешанного с оленем. Люди клана отличаются от нас, но эти незначительные отличия чисто внешние. Если бы они не были людьми, то дети, подобные Ридагу или сыну Эйлы, никогда не появились бы на свет. И вы ошибаетесь, считая их выродками. Они самые обычные дети.

– Мне все равно, что ты говоришь, старый Мамут, – сказала беременная женщина. – Я не хочу, чтобы у меня родился плоскоголовый младенец или ребенок смешанных духов. Если она уже родила такого сына, то, значит, вокруг нее витает дух плоскоголового.

– Женщина, Эйла ничем не может навредить тебе, – ответил старый шаман. – Ты зачала ребенка от духа мужчины, избранного Великой Матерью. И это уже нельзя изменить. И Эйла не выбирала дух плоскоголового мужчины для своего ребенка, не притягивала к себе этот дух. Это был выбор Великой Матери. Ты должна помнить, что мужской дух всегда находится в непосредственной связи с самим мужчиной. Эйла росла в клане. Она стала женщиной, живя среди них. Когда Мут решила благословить ее ребенком, то Она могла выбрать мужской дух только среди тех мужчин, которые были рядом с Эйлой, а все они были мужчинами клана. Естественно, дух одного из них был избран для зачатия ее ребенка. Но скажи, разве ты видишь сейчас среди нас хоть одного мужчину клана?

– Старый Мамут, а что было бы, если бы поблизости оказались плоскоголовые? – крикнула одна из женщин, стоявшая в толпе.

– Я полагаю, что их дух мог бы быть избран только в том случае, если бы они жили в тесной близости с женщиной или делили с ней один очаг. Люди клана принадлежат к человеческому роду, хотя их вид несколько отличается от нашего. Великая Мать наказывает бесплодием, но Эйле Она послала ребенка, хотя соединение духов разных видов людей – совсем непростое дело. И сейчас, когда вокруг столько мужчин мамутои, Она наверняка предпочтет выбрать мужской дух нашего племени.

– Это только твое мнение, Мамут, – раздался чей-то голос. – Но я не уверен, что ты прав. Пусть уж лучше моя женщина держится подальше от нее.

– Теперь понятно, почему она так хорошо общается с животными, ведь она выросла среди них.

Эйла обернулась и увидела, что эту насмешливую фразу бросил Чалег.

– А может, это означает, что их колдовство сильнее нашего? – заметил Фребек. Из толпы послышались испуганные возгласы.

– Я слышал, как она говорила, что в этом нет никакого колдовства. Наверное, любой человек может управлять ими.

Фребек узнал голос Мамута со стоянки Чалега.

– Тогда почему же никто из нас не смог сделать этого раньше? – спросил Фребек. – Поскольку ты, Мамут, сказал, что такое под силу любому человеку, то, может быть, продемонстрируешь нам, как ты ездишь на лошади? Или, возможно, ты сможешь привести сюда послушного волка? Я видел, что даже птицы слетаются с неба, услышав свист Эйлы.

– Не пойму, Фребек, почему ты защищаешь ее, выступая против своей семьи, против родной стоянки? – спросил Чалег.

– О какой это стоянке ты говоришь? О той, что выгнала меня, или о той, что приняла меня под свой кров? Мой очаг – очаг Журавля, и моя стоянка – Львиная стоянка. Эйла жила с нами рядом всю зиму. Эйла была рядом, когда родилась Бекти, и эта девочка совершенно нормальная. Эта дочь моего очага вообще появилась на свет только благодаря помощи Эйлы.

Слова Фребека так взволновали Джондалара, что ему даже стало трудно дышать. Что ни говори, а надо обладать настоящей смелостью, чтобы выступить против своего брата, своих кровных родственников, против стоянки, на которой ты родился. Джондалару даже не верилось, что перед ним тот же самый человек, который раньше вечно мутил воду, провоцируя скандалы. Поначалу он с презрением относился к Фребеку, однако какого отношения заслуживает тот, кто испытывает стыд от того, что привел Эйлу на Львиную стоянку? Кто боялся того, что скажут люди, узнав о ее прошлом? Кто испугался, что его родственники и его племя отвернутся от него, если он встанет на ее защиту? Фребек показал Джондалару, каким трусом он был. Фребек и Эйла…

Когда Джондалар заметил, что она подавила свой страх и вызывающе вскинула голову, он почувствовал, что гордится ею,