Эрику в сторону. Пожилой компаньонке казалось недопустимым, что юная Эрика так запросто разговаривала с мужланом-конюхом и она попыталась утаить этот факт от хозяина дома.

Ричард ухмыльнулся еще хитрее:

— Тем лучше, любовь моя. Конор должен был подготовить для тебя Красулю. Это очень спокойная и добрая кобылка, в самый раз для первой скачки.

— Скачки? — Эрика усмехнулась, вернув Ричарду его лукавый взгляд. — Но я не умею скакать на лошади.

— И вновь прошу меня простить. Для первой прогулки, разумеется, — лорд Нигель снова поклонился Эрике и обернулся в сторону конюшни, — Конор, где тебя черти носят, старый олух?

Тон Ричарда мгновенно изменился с елейно-ласкового на жестко-приказной, и Эрика внутренне поежилась. С ней он когда-нибудь будет разговаривать точно также. Когда она ему надоест или станет не так красива, как сейчас.

— Лорд Нигель, то есть… — Эрика замялась, — я хотела сказать, Ричард. От Конора так сильно пахнет выпивкой. Можно мне поможет тот, другой конюх?

— Это тот, который помоложе и посимпатичнее? — Ричард ехидно ухмыльнулся. — Можно, только помни о том, чья ты невеста, и чей он конюх. И что в случае неприятных подозрений я церемониться не буду. С ним так уж точно. Эй, ты! — Нигель махнул рукой, — Новенький! Веди сюда Красулю для госпожи! А ты, Конор, приготовь мне Уголька!

— Уголька… — Конор вышел из конюшни, удивленно разведя руками. — Так ведь норов у него, ваша светлость, до сих пор никому не дается, зараза…

— Я сказал, привести Уголька! — Ричард процедил сквозь зубы с таким жестким холодом в голосе, что конюх аж присел и бросился исполнять указание. — Никому не дается, а мне дастся, — проговорил он уже спокойнее, самому себе.

Таура, старательно отводя взгляд от Эрики, вывел на плац невысокую мохнатую кобылку, светло-серую в яблоках. У кобылки была смешная длинная челка, из-под которой она смотрела на людей настороженными карими глазами. Что ее ждет: сладкая морковка или тяжелая работа и плеть? Лошадка была невысока, с широким крупом, похожая на мягкий уютный диван для верховой езды. Эрике Красуля сразу понравилась, она заулыбалась, и лошадь, верно почувствовав симпатию наездницы, дружелюбно махнула головой.

— Какая милая! — Эрика сжала ладошки перед грудью, не рискуя приближаться к животному. — Можно ее погладить?

Поскольку Ричард ушел вглубь конюшни и не услышал ее вопроса, ответил девушке Найд, коротко кивнув и бросив на нее такой же настороженный взгляд, как минутой раньше Красуля. Чего ему ждать от красивой госпожи: сладкой похвалы или оплеухи? Или еще чего похуже?

— Леди Эрика, не стоит вам… — Анна начала, было, свою обычную песню, но Эрика ее уже не слушала.

Она подошла к лошади, провела по жесткой гриве рукой. Потрогала шею животного — она была такая гладкая и бархатистая. Ощущение было совершенно новым и очень приятным. Лошадь была теплая, живая и, казалось, наслаждалась несмелой лаской юной девушки.

Почувствовав на себе взгляд, Эрика подняла глаза от шеи животного. Найд смотрел на нее, не отрываясь. Смотрел так, что девушка разом позабыла, ради чего она пришла на плац. Ее бросило в жар, а под ногами разверзлась пустота, и она падала в нее, и падала, и падала…

Юноша так откровенно и вместе с тем невинно любовался девушкой, что даже у Анны не достало духу сделать ему замечание, настолько это было естественно и правильно. А Эрика смотрела в его бездонные бирюзовые глаза, словно ныряя на дно залива Торкоас, и все богатства моря разом раскрывались перед нею.

Рука Эрики скользнула под уздцы лошади, чтобы взять у конюха повод, и в этот момент их пальцы соприкоснулись. Эрика едва дышала, сердечко ее трепыхалось раненой птичкой в силках, а в ушах стоял шум… шум морского прибоя, сквозь который пробивался тот самый чарующий голос:

«Мое имя Таура…» — говорил голос.

Едва осознавая свою внезапную догадку, Эрика открыла, было, рот, чтобы спросить…

— Какого черта, ты лапаешь мою невесту! — грубый тычок, почти удар, отбросил юношу в сторону. Ричард Нигель занял свое законное место подле Эрики и Красули. — Вы чем тут занимались, пока меня не было? — Нигель вперил в Эрику горящий взгляд.

— Ничего такого, лорд Нигель, я просто взяла повод у конюха, — Эрика пролепетала, но при этом так густо залилась краской, что любой бы понял, что она лукавит.

— Ах, повод взяла, — Ричард проворчал, уже чуть спокойнее, и принялся проверять лошадиную сбрую. И тут же новый выброс его ярости настиг несчастного Тауру, — Ах ты, разгильдяй!

Ричард резко развернулся к Тауре, и тот недоуменно посмотрел на господина. Не опуская головы, так, как привык встречать неприятеля в своем подводном мире — лицом к лицу. Не так, как слуги общаются с господами на суше. И от этого смелого взгляда бешенство Нигеля взвилось до небес:

— Ты еще и в глаза мне смотреть смеешь? Ты как подпругу затянул, подлец? Хотел, чтоб Эрика шею себе свернула на первой же кочке?

И широко размахнувшись, наотмашь, ударил юного конюха по лицу, по тому самому месту, что покрывал свежий ожог.

Брызнула кровь из лопнувшей кожи, голова Тауры мотнулась в бок, но он не сделал ни шагу назад и лишь сжал кулаки.

— С ума сошел, малой? — на выручку подопечному уже спешил Конор. — На колени падай да о прощении моли господина! — грузный конюх с неожиданной резвостью вклинился между Нигелем и Таурой, — Господин, не серчай на него! Он дурной, странный, словно с луны свалился.

— Так чего он тогда на моей конюшне делает? — Нигель брезгливо скривил губы и сплюнул в сторону.

— Так сообразительный шибко да сноровистый, — видя, что гнев господина чуть угас, Конор прибавил напор. Метнул красноречивый взгляд на Эрику, которая подорвалась, было, тоже защищать юношу, но отреагировала на подсказку и осталась на месте.

Нигель окинул Тауру презрительным взглядом:

— А не тот ли это парень, которого я выловил вчера из моря?

— Он самый, ваша светлость, — конюх с готовность закивал.

— Поспрашивать бы его, что с ним стряслось. Может, кому еще помощь требуется, — Ричард явно быстро остывал, считая перепалку со слугами ниже своего достоинства. — Впрочем, ночью такая гроза была на юго-востоке, что вряд ли там кто остался в живых, если к тому моменту еще в открытом море был.

— Дык, он вам все равно ничего не ответит. Немой он, — Конор выдохнул с облегчением и красноречиво покосился на хмурого Тауру.

— Немой? Как интересно, — в словах Нигеля не было ни капли заинтересованности.

Ричард подошел к Красуле и сам принялся проверять ее упряжь. И с такой силой затянул подпругу, что бедное животное жалобно заржало от непривычной