– Тем, что перестанете совать нос, – ответил он, – в дела, о которых вы понятия не имеете.

Это угроза? Меня пытается отстранить от дела деревенский полицейский?

– Прошу прошения, – сказала я. – Но я понятия не имею, о чем вы говорите.

– Все вы понимаете, – возразил констебль Оттер, одной рукой захлопывая блокнот и убирая его в карман куртки с ловкостью тренированного матроса, заряжающего пушку.

И повторил:

– Все вы понимаете.

Я изобразила выражение лица номер пять: сочетание оскорбленной невинности с легким намеком на агрессию, и еще надо выдвинуть нижнюю губу ровно на четыре миллиметра вперед. Я много раз тренировалась перед зеркалом.

Следующий шаг оставался за ним, и он его сделал.

– Я позвонил инспектору Хьюитту в Хинли, – продолжил он. – Мне дали понять, что вас хорошо знают в этой глуши.

В этой глуши? Этот деревенский осел намекает, что мои скромные успехи в расследовании преступлений ограничены Хинли и окрестностями? Неужели инспектор Хьюитт забыл рассказать ему, за что меня поблагодарил, причем лично, наш дражайший (хотя ныне, увы, покойный) король Георг VI?

О чем только думал инспектор? Он уже забыл, что в январе я прислала ему и его жене Антигоне, которую я обожаю, корзину с яблоками и апельсинами на рождение их первого ребенка, дочери?

Разумеется, Антигона отправила мне благодарственную открытку, но с тех пор я от них ничего не слышала.

Должна признать, это было вскоре после смерти отца, и Хьюитты, возможно, не хотели тревожить нас в это время.

От них пришла скромная траурная открытка с соболезнованиями, вот и все, и я была сильно разочарована. Я надеялась, что меня попросят стать крестной матерью и что я буду стоять с ребенком перед купелью, когда ее будут крестить под именем Флавия Антигона Хьюитт.

А теперь еще и это?

«Хорошо знают в этой глуши», – сказал констебль.

– Да, констебль Оттер, – отозвалась я. – Мне удалось распутать дело-другое.

У меня волосы на затылке встали дыбом.

– Возможно, мисс, но что натолкнуло вас на мысль, что здесь произошло преступление? Что заставило вас думать, что гибель молодого человека – не несчастный случай?

Какой сообразительный констебль! Ничего не упускает.

Я уже знала, что молодого человека, выловленного из воды, звали Орландо Уайтбред, но констебль не в курсе, что мне известно имя мертвеца.

– Я не сказала, что это было преступление, – возразила я.

В эту игру можно играть вдвоем. Он еще не знает, что столкнулся с мастером.

– Я просто сказала, что в прошлом мне удалось распутать дело или два. В прошлом. В других краях.

Это должно поставить его на место. Я ничем себя не выдала.

– Может, и так, мисс, – сказал он. – Но в любом случае вас не приглашали заниматься этим делом, верно?

И добавил, как будто вспомнив:

– Кроме того, старший констебль не любит, когда вмешиваются в работу на его территории. О нет. Совершенно.

Не осталось никаких сомнений. Меня предупреждают.

Констебль Оттер явно знает намного больше, чем говорит, и для полицейского это хорошо, но все-таки, если преступления не было, почему он взял на себя труд позвонить инспектору Хьюитту и выяснить, кто я такая?

Где-то здесь пованивает тухлятиной, и дело не только в Орландо Уайтбреде.

Или нет?

Я должна разобраться в деле голубого мальчика и его красных танцевальных туфель, но как мне это сделать?

Ответ очевиден.

На кухне «Дуба и фазана» с низким балочным потолком было адски жарко, словно черти жарили тут грешников на сковородках. На плите булькали кастрюли, и пахло мясной подливкой, картофелем и разваренными бобами.

Даже в середине лета этот паб, похоже, неплохо зарабатывает на плотной пище. «Кто ее сейчас ест?» – удивилась я.

Местные фермеры, которые приходят с полей голодными? Если да, то я не вижу тракторов поблизости. Или толпы туристов, которые теперь, когда ограничения на бензин отменены, разъезжают по всей Англии на автомобилях с именами вроде «Ястреб» или «Бекас», намекая, будто их жестяные крылья могут унести вас по воздуху куда вашей душе угодно?

Возможно, остывающая индейка на буфете предназначена для желудков рабочих цирка Шадрича. Если не считать столкновения с Носовым Платком В Горошек на ярмарке, я не имела возможности узнать о них.

Надо задать несколько вопросов.

Миссис Палмер откинула влажные пряди волос с лица и оторвалась от помешивания чего-то в пароварке. Она не слишком обрадовалась моему появлению на кухне.

Я запоздало постучала по дверной коробке.

– Прошу прощения за беспокойство, миссис Палмер, – начала я, и тут из меня полились слова, как вода из шланга, – но я хотела извиниться за то, как я с вами разговаривала. Это было нехорошо. Не знаю, что на меня нашло. Может, я была в шоке, после того как обнаружила тело этого бедняги в реке, не знаю, но мне нет оправдания. Прошу прощения и обещаю, что больше так не буду.

Я прижала руку к сердцу для вящего эффекта.

Горжусь собой! Я сумела изобразить раболепие, показать себя хорошей и упомянуть о трупе – и это все в одной короткой речи.

Я склонила голову и приняла самоуничижительный вид.

Кто мог бы устоять?

Уж точно не миссис Палмер.

Медленно, словно наслаждаясь моментом, она стянула кухонные перчатки и, еле слышно вздохнув, аккуратно положила их на стол.

– Кто послал тебя сюда? – спросила она. – Твоя сестра Дафна?

Дражайшая Дафна явно вьет веревки из миссис Палмер.

– Нет, – ответила я. – Я пришла сюда по собственному разумению.

Не знаю, откуда я взяла эту формулировку. Она выскочила из меня, как гной из выдавленного прыща.

– Я тебе не верю, – возразила миссис Палмер, снова надевая перчатки.

– Вы не обязаны, – согласилась я, делая решительный шаг. – Но это правда.

Маски сорваны. Я крайне редко показываю другим людям настоящую Флавию де Люс, особенно незнакомцам. Но сейчас? Что ж, придется.

– Как шестьдесят с лишним лет назад сказал профессор Кук, – я глубоко вдохнула и начала, – нельзя объединять химические элементы в произвольной пропорции. Двадцать три унции натрия сочетаются с тридцатью пятью с половиной унциями хлора, и получится столовая соль. Но если вы по небрежности добавите лишнюю половину унции, природа избавится от избытка. Никакими силами нельзя сочетать несочетаемое.

Миссис Палмер чрезвычайно удивилась. Думаю, что столовая соль в качестве примера помогла мне достучаться до нее. Она разбирается в соли.