объясняла Галя изумлённой учительнице. Та долго стояла, разводя руками, не понимая, как можно нынче жить без айпада, и обещала распечатать задания.

Они миновали витрину роскошной пастичерии, кондитерской, на Корсо Маджента.

– Мама-а-а-а, – Беатриче дёрнула Галю за рукав, – смотри…

В богато украшенной витрине лежали разноцветные печенья, ягодные торты, изящные пирожные и… ряды эклеров.

– Шоколадные. – Беатриче поскребла пальчиком по стеклу, будто хотела проделать в нём дырочку.

Эклер стоил целых два евро. Им ещё домой ехать на метро, а это как раз два евро.

– Беа, не до эклеров сейчас, к тому же это дорогущая кондитерская, а ещё мы опаздываем, дети вот-вот выйдут, – проговорила Галя нетерпеливо.

Дочка вздохнула и грустно засеменила за матерью.

Галя остановилась перед зданием школы, всматриваясь в толпу школьников, чтобы не пропустить детей Снежаны. Уже одно то, что можно забрать их вместе с Беатриче, хорошо. Вечером её оставить точно не с кем. Она пыталась поговорить с Ребеккой – бесполезно.

«Это твоя проблема, дорогая».

Могла бы не добавлять это своё лицемерное «дорогая». Зачем?

А вообще Гале очень повезло. Грех жаловаться. Она нашла одну работу днём, вторую в обед, обе, когда Беатриче училась. И повезло, что школа до 16.30. В Италии часто занятия оканчивались в 13.30. Сегодня Гале пришлось уйти из бара раньше обычного, сломя голову нестись за Беатриче на другой конец города (хорошо, что транспорт не подвёл), быстро забрать её и приехать сюда.

Дети высыпали сине-красной стайкой из престижной миланской школы. Снежанины погодки, один учился в первом классе, другой во втором, оба с матовой белоснежной кожей, как у Снежаны, подскочили к Гале. Она видела их всего один раз.

– Мы запомнили вас по серому плащу. Чао! – сказали они по-итальянски и улыбнулись.

Беатриче смущённо прижалась к матери.

Квартира Снежаны находилась рядом с Дуомо. Галя и подумать не могла, что кто-то может вот так просто жить рядом с этим сказочным собором. Каждый раз, минуя Дуомо, она останавливалась и замирала перед ним минут на десять. Внутрь собора Галя никогда не заходила, она молилась снаружи. Разглядывала фантастические кружева и благодарила, что оказалась в этом городе.

– Мамочка, какой красивый домик и что-то сияет на верхушке. – Беатриче остановилась и задрала голову кверху.

– Это не дом, котик, это собор такой, церковь, Дуомо называется.

– Дуомо, как дома. Может, сюда жить переедем? – Беатриче улыбнулась.

Галя нервно хихикнула:

– Переехать вряд ли, но однажды мы обязательно заберёмся с тобой на крышу, и ты увидишь всю эту красоту вблизи.

Оказавшись в квартире, мальчишки кинули рюкзаки и позвали Беатриче с собой.

Гале надо было покормить детей полдником и дождаться шести, когда Снежана вернется после уроков акварели. В гостиной стояли картины, размытые и нежные, еле уловимые, как сама Снежана.

Гостиная была уставлена старинной мебелью. Вдоль самой длинной стены тянулся книжный шкаф, сверху донизу уставленный книгами. Рядом стояло фортепьяно орехового цвета, на окнах висели тяжёлые портьеры похожего оттенка. В целом интерьер показался Гале довольно мрачным и несовременным, явно квартиру обставляли какое-то время назад. Скорее всего, она досталась мужу Снежаны в наследство, как это часто бывает в Италии.

– Как, у тебя нет айпада?! – удивились мальчики. – У нас у каждого по айпаду, и у мамы один, и у папы свой.

Мальчики притащили свои айпады и начали показывать гостье любимые игры и мультики. Каждый хвастался тем, как ловко умеет обращаться с этой штукой, а Беатриче сидела как заворожённая, радуясь, как ей сегодня повезло.

На полдник Галя решила сделать сырники. Она нашла в холодильнике рикотту и мягкий сыр, отдалённо напоминающий творог, хотя это, конечно, был не он.

– А ты посиди пока, – сказала она Беатриче и показала на диванчик в прихожей.

Мальчишки запротестовали и попросили Беатриче есть сырники вместе с ними.

– Будешь нашей принцессой, а мы твоими рыцарями.

Около пяти вернулся муж, он оказался тихим, приятным мужчиной. Галя сразу заметила разницу в возрасте: на вид Микеле было лет пятьдесят, а Снежане вроде бы тридцать шесть.

На Микеле был клетчатый пиджак и бархатные штаны, что выглядело довольно старомодным, таким же старомодным, как вся обстановка квартиры. Микеле поцеловал детей, слегка поклонился Гале, поводил носом, распахнул окно гостиной и виновато улыбнулся.

– Вкусно пахнет, просто непривычно, – произнёс он, оправдываясь, и удалился в свой кабинет.

Оказывается, средняя часть книжного шкафа открывалась и за ней находилась другая комната.

– У папы есть тайное убежище, – гордо объяснили мальчишки. – Мы тоже туда иногда пробираемся.

Через полчаса вернулась Снежана. Она аккуратно повесила пальто на плечики, поправила волосы.

– Сырники! – она всплеснула руками.

На обычно надменном Снежанином лице появился детский восторг. Она обняла детей, присела рядом и ткнула сырник вилкой. Съела кусочек, закрыла глаза от удовольствия:

– Как мамины…

Из кабинета вышел муж. Они поздоровались весьма холодно и отстранённо для супружеской пары.

– Будете чай? – спросила Снежана Галю.

– Да, да, идея супер, мама! – закричали мальчики. – Мы как раз поиграем с Беатриче, мы уже поели, – и они сорвались из-за стола, потащив с собой Беатриче.

Галя пожала плечами:

– Мне неудобно как-то.

Больше всего ей было неловко перед мужем Снежаны: может, это его побеспокоит. Чай в шесть вечера.

– Всё нормально. – Снежана достала из кухонного шкафа фарфоровые чашки в цветочек. – Мы ужинаем не раньше девяти, и у меня готовая еда из кулинарии, только разогреть.

Они пили чай, но разговор не клеился. Снежане было интересно, где живёт Галя, но она чувствовала определённое расстояние. Не то чтобы она ощущала себя лучше, чем Галя. Да, она жила в этой квартире возле Дуомо, у неё был состоятельный муж, и наверняка её проблемы по сравнению с Галиными кажутся пустяковыми.

Снежане очень хотелось подбодрить Галю и рассказать ей что-то про себя, но не может же она взять и просто всё выложить. Прямо всё-всё.

Например, то, что она росла без отца. Вернее, так: отец был лет до трёх, а потом ушёл к другой женщине. Она его не помнила вовсе.

Или рассказать, что мать работала на двух работах, чтобы у Снежаны было всё самое лучшее. И красивые одёжки, и вкусная еда, и съездить на море продышаться и улучшить вечно бледный и вялый цвет лица.

Или о том, что однажды, накопив достаточную сумму, не покупая себе ничего, кроме нижнего белья – и то когда предыдущее износится до дыр, мама Снежаны насобирала на поездку в Италию. Снежане было тогда восемнадцать. И хоть денег хватило только на автобусный тур, дешёвый отель и не самый лучший курорт в Римини, Снежана влюбилась в Италию до