Их взгляды встретились. Они практически не дышали. Как будто зависли над гранью пропасти. У них оставался последний шанс отступить.

Но вот Харпер подняла руку и прикоснулась к его щеке, а потом провела большим пальцем по его нижней губе. И нежно поцеловала, позволяя языку проникнуть в его рот, лаская и дразня его.

А потом она плавно откинулась на спину, призывая Кормака к действиям.

Когда Кормак проснулся, в доме стояла абсолютная тишина. Телевизор был выключен. Новак тихо похрапывала на своей подстилке. Ему не нужно было обыскивать дом, чтобы понять: Харпер давно ушла.

Со стоном он поднялся с дивана. Вернул на место разбросанные по полу подушки, прежде чем сел и закрыл лицо руками.

Как ей удалось так тихо и незаметно убежать? Такси? Кто-то согласился приехать за ней? Ему пришла в голову одна мысль, и, поднявшись, он выглянул на улицу, чтобы выдохнуть с облегчением. Его дорогая машина стояла на месте.

Закрыв дверь, он огляделся. Дом огромный, и он пользовался только двумя или тремя комнатами. Все остальные стояли закрытыми, их открывала только уборщица, чтобы навести там порядок раз в две недели.

Но сейчас весь особняк ему казался пустым. Где-то наверху тикали часы, отмечая долгие минуты, когда он пытался понять, что же чувствует.

Все разладилось. Все не так.

Кормак тихо выругался и, взяв разбросанную одежду около дивана, поднялся наверх, в свою спальню. Направившись прямо в ванную, он бросил одежду в бак с грязным бельем и включил горячий душ.

Черт возьми, он мог бы отвезти ее куда бы она хотела. Ну, или по крайней мере она могла бы разбудить его. Попрощаться.

Но как только он подумал об этом, понял, что такое поведение вовсе не в ее стиле. Ночью она могла позволить ему изучить ее нежную душу. Но при ярком свете дня она тут же сбежала.

Лола подняла лицо к солнцу.

– Скажи мне, ты когда-нибудь видела такое небо?

Харпер поморщилась, наступив на что-то острое в саду Чедвиков.

Лола с беспокойством взглянула на нее:

– Ты сказала, что хочешь подышать свежим воздухом, а теперь ведешь себя так, будто у тебя на него аллергия.

– Да, я знаю. – Она хотела найти место, где могла бы поговорить с сестрой спокойно, где никто бы им не помешал.

Харпер вздрогнула, когда что-то упало ей на плечо. Лола, потянувшись, скинула маленький листочек с плеча сестры и взяла ее под руку.

– Давай, Харп, мы просто пройдемся, а когда ты будешь готова, ты скажешь мне, зачем ты позвала меня сюда.

Лола болтала о лимонной глазури, которую выбрала для свадебного торта, о великолепном местном шампанском. Харпер пыталась сосредоточиться, но ее мысли все время возвращались к Кормаку и к тому моменту, когда они занимались любовью.

Между ними произошел не просто секс. Это было именно занятие любовью. Чувственное, нежное, трепетное.

Когда она проснулась и обнаружила, что свернулась калачиком в руках Кормака, у нее было такое чувство, словно ее здорово ударило током, и, когда она пришла в себя, оказалось, что с ней все в порядке. И теперь она жаждала его тепла, его защиты, его близости.

– Харпер, что с тобой? Сначала ты убегаешь от меня прошлой ночью. И не возвращаешься домой. Я знала, что ты с Кормаком и он точно не причинит тебе вреда и не позволит никому тебя обидеть. Но что, черт побери, происходит?

– Ничего. Все в порядке. Я просто волнуюсь за тебя.

Эта уловка сработала.

– Харп, я скоро выйду замуж за самого лучшего мужчину на свете. О чем вообще я должна волноваться?

Они прошли мимо дома, и Харпер оглянулась на него, почувствовав укол вины. Она вспомнила рассказ Кормака о том, как Чедвики спасли ему жизнь. Она вспомнила, как Грэй смотрит на Лолу. Сколько нежности и любви при этом в его глазах.

Но потом она увидела себя шестнадцатилетней девочкой, сидящей на полу ванной в своем доме, пытающейся успокоить отца, который плакал и выкрикивал имя Вестона Чедвика, обвиняя этого человека в том, что он испортил ему жизнь.

– Лола, дорогая, мы можем поговорить серьезно?

Глаза сестры вспыхнули.

– Я знаю, о чем ты хочешь поговорить.

– Знаешь?

– О Кормаке. Ты ведь не просто увлечена им. Ты влюблена в этого парня.

– Это не совсем…

– Но это правда.

– Хорошо. Да, так и есть.

– Вы, ребята, вчера неплохо провели время, да?

Харпер не смогла сохранить невозмутимое выражение лица.

– Ха! Я так и знала! – Лола щелкнула пальцами. – Я была совершенно уверена в том, что ты будешь все отрицать. Я была уверена, что вы ушли с вечеринки, чтобы найти место потише, но Грэй сказал мне: «Они едва могут смотреть друг на друга, не откусывая головы друг у друга». А я возразила: «Он смотрит на нее, как лев на маленькую овечку. Будто хочет проглотить ее целиком». И я была права!

Лола вцепилась в Харпер двумя руками.

– Не смотри на меня так. Мы ведь должны это обсуждать. Сестры должны вместе танцевать, плакать и говорить о мальчиках. И ты должна мне позволить поддержать тебя так, как ты поддерживала всегда меня.

Харпер шмыгнула носом.

– Когда ты успела вдруг повзрослеть?

Лола пожала плечами:

– Недавно.

Они немного помолчали, потом Лола произнесла:

– Хватит прогулок, тебе так не кажется? Может, нам вернуться?

Харпер кивнула. По дороге к дому они говорили о работе, о Грэе, вспомнили парочку веселых случаев из детства. И Харпер вдруг поняла, что она так и не успела рассказать сестре правду о Чедвиках. Об их роли в судьбе отца.

Но она найдет другой момент. Сейчас же ей хотелось насладиться новыми красками в отношениях с сестрой.

– Ну, и как он? – спросила Лола, когда они приблизились к заднему крыльцу.

Харпер не нужно было спрашивать, о ком речь.

– Очень непонятный…

– Повезло.

– Кто бы говорил.

– А теперь пойдем отдохнем. Сегодня вечером вечеринка у бассейна. Запланированы веселые игры.

– Отлично. – Утро без Кормака помогло ей немного успокоиться. Прийти в себя. – Насколько твое свадебное платье облегающее?

– Очень даже.

– Какая жалость. Я заказала пару корзин мороженого с макадамией от Ice-Ice Baby. Но, думаю, мне придется все съесть самой.

– Харп, в мире нет такого платья, которое удержало бы меня от мороженого с макадамией от Ice-Ice Baby.

И, взявшись за руки, они взбежали по ступенькам заднего крыльца в дом и повернули налево, в сторону кухни.