Берт глубоко вздыхает:

– Кроме нашего, есть еще пять отрядов. Всем курсантам ставят оценки, как в Школе. Когда закончится обучение, два отряда с самыми низкими оценками должны будут пройти его еще раз, полностью, с самого начала. Второй круг.

– А как определяют оценку? Высчитывают средний балл по отряду?

С сожалением глядя на меня, Берт качает головой:

– Оценка отряда… Это оценка самого слабого курсанта.

* * *

Утром, зайдя в казарму после завтрака, обнаруживаю в общей комнате большую коробку, на которой аккуратными буквами написано мое имя. Внутри стопка одежды, сверху лежит записка.

«Слышала, что у тебя там творится, поэтому поторопилась. Держись.

P.S. Взяла на себя смелость подобрать тебе немного обычной одежды. Форма Корпуса порой надоедает».

Ниже вторая приписка: «И не смей резать волосы!» Странно. Как Валентина узнала? Я уже думала об этом – волосы будут мешать во время тренировок.

Отложив записку в сторону, разворачиваю и расправляю на руках тренировочную форму. Мимо проходит Альма; смерив меня странным взглядом, она говорит, что тренировки будут во второй половине дня, а сейчас нам предстоит очередная лекция. Видимо, курсанты уже не страдают привычкой везде щеголять формой.

Как же вовремя подоспела посылка от Валентины… Во время завтрака все было так же, как и вчера: все продолжали пялиться на меня. Мой отряд и вовсе делал вид, что меня не существует, обсуждались какие-то несущественные вещи, и только Берт молчал, порой бросая на меня сочувственный взгляд. Я бы решила, что то, что меня игнорируют, это к лучшему, – но я чувствовала, что скрывается за этой непринужденной беседой. Напряжение, царившее за столом, давило на меня, не позволяя свободно вдохнуть. Я для них помеха. Балласт. «Почему она все еще здесь?» – этот вопрос читался в их глазах. И эти взгляды, со всех сторон… Я думала о себе, что я достаточно сильная – но выяснилось, что выдержать все это очень тяжело. Никогда прежде я не сталкивалась с такой неприязнью по отношению к себе. Пусть даже и получала в качестве Смотрителя свою порцию неодобрения, но все же прежде я не знала, каково это – когда на тебя смотрят все, когда все вокруг, посмеиваясь, обсуждают тебя и тычут пальцами.

И правда, почему я все еще здесь?

После завтрака – лекция по основам безопасности. Большая часть материала мне уже знакома как Смотрителю. Я прежде не задумывалась, сколько знаний и умений подарила мне эта работа, чему она меня смогла научить…

И чему меня смог научить Гаспар.

Нестор прав: Корпус – лучшее место для развития и применения моих навыков. И я здесь потому, что они не должны пропасть зря. Недовольным придется смириться.

Но смогу ли я сама смириться с недовольством?

Во время обеда, проходящего ничуть не лучше завтрака, выясняется, что у меня с этим проблемы. Я ловлю на себе неприязненные взгляды курсантов моего отряда и медленно закипаю. Прежде не знакомая мне злость, которую я почувствовала еще вчера, разговаривая с Юном, разгорается внутри все сильней.

Они даже не дали мне шанса, сразу же навесив на меня ярлык «Бесполезная». Они даже не задумываются о том, что их капрал, наверное, чем-то руководствовалась, когда приглашала меня в свой отряд, что Солара во мне что-то могла разглядеть. Я прошла этот чертов Переходный тест – значит, заслуживаю право находиться здесь.

После обеда Берт останавливает меня в коридоре. Видимо, мальчик умеет читать мысли, потому что он говорит:

– Я верю в тебя.

Слабо улыбнувшись, взлохмачиваю его и без того растрепанную темную шевелюру.

– Солара редко ошибается в людях, – все так же серьезно добавляет он, и я его тихо благодарю.

Но даже после этого разговора мне не становится легче.

Зайдя в казарму, я переодеваюсь в тренировочную форму. Поскольку время еще есть, я вновь открываю присланную Валентиной коробку, желая рассмотреть боевую форму, созданную ею, и понимаю, что означала последняя фраза в записке, когда обнаруживаю на дне коробки заколку для волос в виде небольшого гребня. И чудо – с первой попытки мне удается, уложив их, скрепить волосы так, что они не торчат во все стороны.

Валентина постаралась на славу. Я рассматриваю тонкую вышивку, сделанную серебристыми нитями на короткой куртке из комплекта боевой формы: профиль скалящего зубы тигра – точно такой же, как на форме улыбающегося Гаспара со старой фотографии… Тигр служил символом школы боевых искусств, в которой когда-то обучался Гаспар, потом обучивший меня… Выходит, я тоже могу носить этого тигра. Он всегда будет поддерживать меня и напоминать, для чего я здесь. Проведя напоследок пальцем по рельефу вышивки, я складываю форму в шкаф рядом с кроватью, не удержавшись от глубокого вздоха.

Немного подумав, прицепляю на рукав жетон с эмблемой Корпуса. Наверное, это не совсем безопасно – надевать его на тренировку, но, пожалуй, надо привыкать к нему.

Тренировка проходит в зале на том же уровне Корпуса, где расположены казармы. Сам зал достаточно просторный, на полу красные квадратные маты. Определив приблизительно число собравшихся, я понимаю, что здесь только половина курсантов-новичков, члены трех отрядов из шести. Посередине зала о чем-то спорят Финн и Солара, вид у обоих уставший и недовольный. Значит, отряд Финна тоже здесь. Третьего капрала я не вижу. Финн уходит, а Солара, всплеснув руками, поворачивается к курсантам.

– Как вы можете видеть, остальные капралы слишком сильно заняты, – говорит она с явным раздражением в голосе. – В одиночку я новый прием продемонстрировать не могу, поэтому сегодня работаем по старинке. В углу ящик с наборами для рендера, и у вас есть минута, чтобы надеть визоры.

Выполнив распоряжение Солары, все становятся в круг. В центре круга проступают темные силуэты, обретающие объем, превращающиеся в человеческие фигуры. Я догадываюсь, что это и есть так называемый школьный рендер – всего лишь визуализация, без воздействия на мозг. Прорисовка фигур завершена, и я с удивлением понимаю, что уже видела их прежде, среди материалов Архива, раздобытых с помощью Нестора. Знакома мне и комбинация ударов, которую они сейчас показывают. Визуализация повторяется несколько раз, в обычном и замедленном режимах. Да, пожалуй, это намного лучше, чем видеозаписи, что были у меня.

После короткого разогрева Солара делит курсантов на пары, и рядом со мной становится Паула. Кажется, они с Клодом привыкли тренироваться вместе: в ответ на его вопросительный взгляд она разводит руками и качает головой.

Не самый плохой вариант на самом деле. Хоть Пауле и не по душе то, что ей предстоит тренироваться со мной, – это всего лишь недовольство, а не злоба или презрение. Пожалуй, с недовольством я могу справиться.

Мы переходим на маты. Солара говорит, что наша задача – отрабатывать связку, не покидая мата. Каждый заступ отмечается гудком и снятием балла.