– Да я что! – отмахивается Дэн. – Просто не ожидал. Ты здесь… На мой день рождения. Охренеть, Бать. Просто охренеть.

– Ну, то, что угодил, я уже понял. Теперь бы понять, собираешься ли ты приглашать меня в дом, или мы так и будем стоять у подъезда?

– Что ты, Бать? Пойдем, конечно. Отдохнешь с дороги, поешь, выпьем за встречу... Светик сейчас мигом на стол метнет.

Светик? Ну, отлично, че... Откуда только взялся этот по-мужски снисходительный тон? Так-то мы всегда с Денисом были на равных, а тут вы только посмотрите, что делается – домострой и патриархат. Смешно даже. Смешно и непонятно, как мне с этим быть. Огрызнуться? Так ведь я не хочу ставить Дениса в неловкое положение. Спустить с рук? Почему бы и нет? В конце концов, у него день рождения.

– Это ты типа нас представил? – усмехается Батя, по-джентльменски придерживая для меня дверь в подъезд. Не дыша, захожу, взмываю вверх по ступенькам и останавливаюсь у лифта, одернув задравшееся в процессе подъема платье.

– Ну, уж как получилось, – ржет Дэн. – У меня от твоего сюрприза до сих пор голова взрывается. Впрочем, лучше поздно, чем никогда, да? – Денис покровительственным жестом закидывает руку на мои плечи. – Так что вот, Бать, это моя Света. Свет, это Абаев Рустам Данилыч. Мой друг и наш деловой партнер.

Двери лифта с грохотом открываются. Никогда прежде не обращала внимания на то, какой это мерзкий звук. А тут – как удар по нервам.

– Очень приятно.

В лифте гораздо светлей, чем в подъезде, и уж, конечно, светлей, чем на улице. Я могу, наконец, рассмотреть нашего гостя в деталях. С каким-то идиотским довольством отмечаю, что он ниже Дениса. Ниже, да, но, кажется, шире в плечах. Ну, и старше. Тут вообще без вариантов.

– Взаимно, Света. Можешь звать меня просто Рустамом.

– Мне кажется, Рустам Данилович будет уместнее.

Потому что сколько ему? Лет сорок пять? У Бати такой типаж, что хрен угадаешь. С определенного возраста такие мужики становятся с каждым годом все лучше. Глаза темные, будто нарисованные брови, щетина. Явно ведь не от барбера, а выглядит красиво. На воле у него не будет отбоя от поклонниц. Тут даже к бабке ходить не надо. Дур, которых манят такие опасные мужики, хватает.

– Свет! – хмурится Дэн.

– Так уважительнее, разве нет?

Избавляя Дэна от необходимости отвечать, лифт останавливается на нужном этаже. Я открываю сумочку, достаю ключи. На нервяке роняю их на пол. Резко наклоняюсь и буквально чувствую, как чужой взгляд скользит по моей заднице. Убеждаю себя, что это мне чудится. В конце концов, Абаев ведет себя вполне прилично. Я бы даже при желании не нашла, к чему придраться. А то, что мне показалось, я не могу предъявить ни ему, ни Денису, который еще неизвестно чью бы сторону занял, попытайся я ему хоть что-то сказать.

Открываю дверь в квартиру и замираю на пороге. Чертовы банты на щиколотках не так-то просто развязать, особенно когда на тебя пялятся. Денис, не скрывая голода во взгляде. И его откинувшийся сокамерник, чьи эмоции считать гораздо сложней.

– Мась, ты просто охуенная у меня.

– Спасибо. – Ловлю загребущие руки Дениса и легонько сжимаю в своих, дескать, ну ты чего? Мы же не одни. Тот лишь вздыхает. А я, получив в его лице недостающую опору, быстро разуваюсь и юркаю в ванную, обосновав свой торопливый побег необходимостью освежиться.

Вымыв руки и чуть успокоив расшатавшиеся нервы, без задней мысли выхожу в полутемный коридор и едва не сталкиваюсь с полуголым Рустамом.

– Извини. Дэн сказал, я могу принять душ.

– Д-да, да, конечно! – лепечу я, как девчонка смутившись.

– Я вас не стесняю? – прилетает в спину вроде как вполне адекватный вопрос, но я не затылком, я спинным мозгом слышу… насмешку?

– Пока нет, а там посмотрим, – ровным голосом отвечаю я и даже нахожу в себе силы, чтобы оглянуться. Наши взгляды на долю секунды встречаются. Но и этого хватает, чтобы меня до костей пробрало. А тут еще, окончательно меня добивая, Батя, уже не таясь, усмехается. Кивает, будто находя подтверждение каким-то одному ему известным мыслям, и, довольный собой, скрывается за дверью.

Я же трусливо сбегаю в гостиную. Под ногами вьется Мурка. Наклоняюсь, чтобы почесать кошку за ухом. Это немного успокаивает, но все равно я возвращаюсь к Дэну немного взвинченной. Тот стоит лицом к распахнутому настежь холодильнику.

– Что ищешь?

– Не ищу, – оборачивается Дэн. – А продукты раскладываю. Батя как всегда. Глянь, сколько всего припер… Похоже, наша макаронная диета отменяется.

Подхожу ближе и, удивленно приподняв брови, изучаю поистине впечатляющий ассортимент. Балыки, колбаса какая-то, рыба красная, мясо, сыр. Консервы… Оливки-маслины, каперсы. Зелень, овощи и пакет шикарных, будто нарисованных слив. Тут мое сердечко, конечно, екает. Что глупо, потому как Батя навряд ли мог знать, что это мои любимые фрукты. Но именно эти чертовы сливы схлопывают мою злость. Накрывая на стол, я, если честно, даже недоумеваю, почему вообще так странно отреагировала на появление этого человека. Все-таки я довольно уравновешенная барышня, чтобы вывести меня из себя, надо постараться, а он слова поперек не сказал. Неужели меня так задело его снисходительное отношение к Денису?

– Светишься как лампочка, – замечаю я, ставя на плиту тяжелую сковородку. Помимо прочего, Батя додумался купить и готовый шницель, который мне остается только пожарить.

– Ты ведь в курсе, что для меня значит этот человек.

– Угу. Помоешь овощи? Я салат на гарнир приготовлю. Он ест салат?

– Да. Ты просто прелесть, Свет, слышишь? – Денис целует меня в плечо. Праздник продолжается, поэтому я пока не стала переодеваться. Конечно, для домашних посиделок я выгляжу слишком нарядно, но с другой стороны, если моему мужчине нравится…

– Еще бы.

– Ты же не против, если Батя перекантуется какое-то время у нас?

– Хм. А зачем? Кажется, у него нет проблем с деньгами.

– Ему незачем. Это я предложил. Точнее, предложу. У нас есть свободная комната, и так будет правильно.

– Я не в восторге от этой мысли, но если ты не можешь иначе... – пожимаю плечами. В конце концов, у этих двух свои представления о гостеприимстве. Не мне