Наверняка орбитальные артиллеристы должны были выкинуть свою химию чуть раньше, чтобы прогорело хотя бы частично, но, как всегда, опоздали «по техническим причинам, ввиду не зависящих от них обстоятельств». Вот и приходится кувыркаться в дыму и пожаре в положении саламандры.

Интересно, была ли в мире хоть одна армия, где царил бы порядок? Именно порядок, а не заменяющая его бездумная дисциплина? Или эти понятия — армия и порядок — так же несовместимы, как полевой бордель с походной часовней? Нет в армии порядка, потому что не может быть никогда! Как, впрочем, и во всех прочих социальных иерархиях, изобретенных человечеством для структурирования собственного существования…

Неподалеку от себя я видел несколько бронированных фигур, уже зафиксировавшихся в позе отдыха, как если бы сидели в креслах. Разобрать, кто есть кто, было трудно. При такой обстановке все казались одинаковыми головешками, чернеющими на фоне костра.

Правильно, в любой, самой напряженной ситуации есть место и время отдыху — солдатская заповедь.

Да, удружил нам космофлот…

— Взводный, «Ромашка-1», ты чего-нибудь видишь впереди? — окликнули меня наши.

Сговорились, что ли, все? Я что — похож на самого зоркого сокола?

— Ни хрена не вижу, — пробурчал я.

— Между прочим, любовь слепа! — отозвалась неунывающая Игла.

— Кому до чего, а вшивой до бани! — определил Милка.

— Звери, прости, господи, истинные звери! — басовито сообщил Пастырь. — Все бы вам только жрать, пить да случаться! Ничего другого в голове, кроме телесного непотребства, Господи, прости меня грешного!

— Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься, — влез Вадик Кривой. — А В чем каяться, если случаться не с кем? А, Пастырь? Кто Богу милей, грешник, раскаявшийся в веселой жизни, или природный праведник, занудливый, словно камнедробилка?

— Устами твоими, черт кривой, бесы глаголят, чтоб тебя скрючило! — рассвирепел Пастырь.

— Не любишь правды, пастырь Господень! — с готовностью пошел на обострение Вадик. — Вот все вы так, пастыри! Смертные грехи прощаете, как орехи щелкаете, а чуть коснись критики — тут уже никакого прощения-снисхождения, одни муки адские в перспективе…

— Да чтоб у тебя на языке болячка гнойная выскочила, чтоб у тебя язык раздвоился, яко у аспида ядовитого! — свирепствовал Пастырь.

— И тебе не хворать, а сразу сдохнуть, божий человек!

Нет, ну когда же все это кончится?! Им самим-то не надоело? Опять нашли время и место собачиться! В самом пекле (где же еще?) развели базар о спасении души…

— Отставить разговоры! — рявкнул я. — А если какая сволочь будет засорять эфир, я его самого… Случу!

Ладно, с Пастырем все понятно без слов. Есть такой тип людей, которые могут мыслить и рассуждать только в свете некой глобальной, основополагающей идеи. Фанатизм, в сущности, все те же поиски смысла жизни, рассуждал я от нечего делать, только в той его стадии, когда он уже найден. «Ничто под луной не ново, и, следовательно, пошли вы все в жопу со своими потугами к модернизации бытия!» — определили, как припечатали, древние пророки в своей любимой манере местечковой категоричности…

Но Кривой-то зачем все время цепляется к Пастырю? Без конца теребит нашего взводного праведника, подначивая его на бесконечные споры. Есть подозрение — не просто так!

Когда-то, будучи на офицерских курсах, я завел роман с женщиной-психологом. Девчонка была абсолютно чокнутая, как и многие из их братии, но, между делом, поднатаскала меня во всяком подсознательном-бессознательном. Так вот она точно охарактеризовала бы бесконечные подколки Кривого, как некий подсознательный поиск веры…

Кривой и вера — все-таки странно звучит… Для меня — очень странно! Хотя говорят, из раскаявшихся грешников самые ярые праведники получаются…

ВАДИК КРИВОЙ (ПРОШЛОЕ)

Как я уже говорил, Кривого я знаю еще по Усть-Ордынке, небольшой, малонаселенной планете, сателлиту бывшего Российского государства. Там я родился, вырос и прожил бурные юношеские годы, когда гормоны бурлят в крови без всяких стимулирующих добавок «radostsex», а мир вокруг представляется необъятным, непознанным и неспособным на компромиссы. Можно даже сказать — был тогда молодым и глупым, но стоит ли обижать самого себя? Сейчас, после семи лет и двух войн за плечами, я все равно не возьмусь утверждать, что сильно поумнел с тех пор.

Война на Усть-Ордынке, первая война в моей жизни, началась неожиданно, но, в общем, закономерно. Россия, как и многие государственно-планетарные образования до нее, в конце концов распалась под напором Штатов, а территории планет-сателлитов остались бесхозными и безнадзорными. Ничего удивительного, что Усть-Ордынку захотели прибрать к рукам желто-зеленые, азиаты из соседней звездной системы. Коренное население из русских, украинцев, белорусов и казахов идти «под азиатчину» не захотело и организовало армию сопротивления.

Эта планетарная заварушка была, по сути, предшествием большой войны, разделившей освоенные планеты галактики на Штаты и конфедератов. Первой скрытной экспансией СДШ, тогда еще действовавших чужими руками. Просто мы об этом не знали. Мы много чего не знали, а многие погибли, ничего не узнав, но это, пожалуй, к лучшему. Знать, что гибель твоих родных и друзей, твоя собственная смерть уже запланированы где-то в далеких кабинетах как «неизбежные потери при расширении экспансии», — не добавляет оптимизма.

Да, тогда все казалось просто и ясно — есть наша земля, есть планета, которую нужно защищать, и никаких других толкований ситуация не предусматривает. Молодые были… Бывший российский генерал Чернов Борис Борисович, Батя, сумел сколотить на фоне всеобщего возмущения повстанческую армию, и за это честь ему и хвала. Хотя кампанию мы все равно проиграли. Все случилось, как планировали далекие политики с рыбьими глазами, а не молодые и горячие местные патриоты.

Как обычно. Старый проверенный слоган отцов-иезуитов «Цель оправдывает средства» — до сих пор основной принцип той горько-соленой каши, которую политкорректно называют «большой политикой». Другими словами, лишь бы определить цель, а дальше по плану — тотально-истребительная профилактика. Даже удивительно, что при таком глубокомысленном подходе человечество еще не истребило само себя. Может, пока не придумало такую цель, ради которой нужно уничтожать всех сразу, а не отдельные государства или социальные группы? В таком случае, все еще впереди.

«Сгореть — сгорю! А там видно будет — восставать из пепла или без меня перетопчутся…» — как сказала сама себе птица Феникс.

Но я сейчас не об этом. Я — о Кривом. О нем можно долго рассказывать.

На Усть-Ордынке про сержанта разведки Кривого ходило много фронтовых баек. Даже местная пресса часто обращала внимание на его персону. Газета «Хот-ньюс», например, однажды опубликовала большую статью о том, как сержант Вадим Кривой с одним ножом захватил МП-танк желто-зеленых вместе с экипажем из четырех человек. Со слов корреспондентки, бравый сержант пропустил атакующий танк над собой, догнал сзади, вскарабкался на броню и постучал в башенный люк. Танкисты от удивления ему открыли, а он «рыбкой нырнул внутрь с ножом в зубах». Уничтожил весь экипаж и развернул танк в контратаку.