в генштаб и адмиралтейство пришли отчеты о битве за Одессу. Первом крупном сражении с коалицией западных стран.

А сегодня утром пришла и первая кинолента. Ее сняли с борта бронепоезда Луганец, запечатлев не только саму битву, но и ее последствия. Порт Одессы горел, вмешательство бронепоезда не позволило атаковать сам город и сохранило жизненно важную железную дорогу, но результат был на лицо. Поезд нуждался в сложном ремонте, бронепластины просто не выдержали плотности обстрела и пошли трещинами. И самое плохое, что в Российской империи построили пока только три. И два оставшихся Дончанин и Мариуполец уже ушли на западный фронт к Варшаве и Балтике.

Кинолента остановилась, но офицеры, генералы и адмиралы, которым только предстояло встретиться с основной армадой не спешили расходиться. Николай же сидел молча, глубоко задумавшись. Этим вечером он после театра собирался встретиться с Ханой Волович, для, хм, личной беседы, она отлично помогала с обществом. Как только он переложил на нее работу по цензуре, то в газетах все чаще стали появляться призывы о помощи фронту. Люди с радостью несли деньги в фонды поддержки солдат, собирали средства на оружие, закупали лекарства, писали письма солдатам на фронт. Николаю дали почитать несколько писем от детей из школ. Пусть они не знали войны, но отлично понимали, что их отцы занимались очень опасным и важным делом. Императора тронуло, всё-таки реформы в образовании несли несомненную помощь.

Тем что беспокоило императора, был западный фронт. Если Австрия полноценно вступила в войну, уже случилось несколько удачных и не очень сражений, то Пруссия не спешила. Они увидели, как обожглись Австрияки в Валахии и решили устроить несколько пограничных стычек, но не более. Прощупывали фронт. И Николай сомневался. Сейчас триста тысяч солдат проходили переобучение, пока шестьсот занимались обороной на фронтах и обороной границ. Новые орудия показали себя до ужаса хорошо. Николай передёрнулся, словно ему за воротник что-то попало.

Но он знал цену каждой сорокопятки, а этот безумный расход снарядов. Они не тянули содержание старых дульнозарядных пушек и новые казнозарядные орудия. Сейчас все пороховые заводы перестраивались под выпуск бездымного пороха. И стоило это все чудовищно много. При таких темпах, даже не начиная мобилизацию, денег в казне хватит на год, максимум на полтора.

Если до войны постоянный рост поддерживали кредиты из иностранных и местных банков, а также постоянные вливания золота из Калифорнии, то теперь остались только внутренние резервы. Беркутов уже обещал выделить пять миллионов под срочные нужды, но и его запасы были не безграничными… Или не были. Здесь Николай сомневался. Отделение Месечкина конечно прознало о количестве добываемого Вадимом золота, пусть не сразу, и сколько он намыл за десять лет никто сказать не мог, то Николай не волновался, так как видел на что идут деньги. По большей части видел.

Паутина из железных дорог росла по стране не просто так. Заводы, училища, целые города появлялись не на пустом месте. Николай был точно уверен, что капитал одного конкретного человека превысил бюджет Российской империи.

— Господа, давайте еще раз? — спросил один из офицеров.

— Ну Семен Семёнович, это уже пятый!

— Господа, да я как смотрю, прям чувствую, будто сам там оказался. Сам смотрю на чертов фрегат и сам стреляю с чертового пулемета!

— А почему он называется пулеметом? Не слишком ли крупноват, хоть и понятно, что сделан по подобию пехотной версии.

— И это все, что вас заботит?!

Николай молча встал и пошел на выход, не обращая внимание на спор. Он не хотел признаваться, но фильм и на него оказал незабываемое впечатление. Это же надо подумать, один единственный бронепоезд бросил вызов целой эскадре и смог ее напугать!

— Черт, точно поговорю с Ханой, — пробурчал Николай и вышел подышать воздухом.

***

Тем же днем, но вечером, на съемной квартире.

— И чего ты переживаешь? — Ханна лежала рядом и водила пальцем по волосатой груди Николая.

— Не вытянем. Если бы против одной Турции, то еще куда не шло, а так, слишком много изменений, слишком много строек.

— А урезать? — Ханна положила голову, слушая сердцебиение.

— Все что мог и так урезал, остались только самые важные стройки, вроде оружейных заводов. Даже приказал разбирать все старые парусные корабли. Без новых пароходов мы ничего не сделаем армадам коалиции, — Николай говорил спокойно, даже немного отстраненно.

— Они уже рядом?

— Вадим передал, что прошли проливы в Дании. Датчане извинились, что пропустили, уж сильно большой кулак собрали. Но я не в обиде, как-нибудь справимся.

Немного помолчали, пока Ханна не спросила:

— А фильм хоть интересный?

— Фильм? А, да. Не оторваться, — признался Николай, — все такое, натуральное, пусть и без цвета.

— И без музыки? Как было у Вадима в "Метеоре"?

— Без, — ответил Николай и скосился на Ханну, — а зачем нам музыка?

— Так, давай покажем всем. Из-за телеграфа новости и так быстро доходят. Только ленивый не обсуждает оборону Одессы. А здесь, добавим вставки с описаниями, музыку и станет показывать. В конце напишем, что все деньги с проката пойдут на помощь фронту. Глядишь, еще на месяц боев соберем. Хи.

Николай с широко расширенными глазами, так на дело он еще не смотрел, больше зациклившись на газетах и книгах. А так, это же сколько новых возможностей открывалось!

Он подтянул к себе Ханну и поцеловал.

— Умничка моя!

***

1го апреля 1852 года Англо-французский флот под командованием вице-адмирала Ч. Нейпира и вице-адмирала А. Ф. Парсеваля-Дешена в составе одиннадцать винтовых и пятнадцать парусных линейных кораблей, тридцать два пароходофрегатов и семь парусных фрегатов вошли на Балтику с очищением моря ото льда.

Русское командование, учитывая превосходство противника в силах, разработало оборонительный план военных действий на Балтийском море. Отказавшись от активных наступательных действий, командование сосредоточило внимание на укреплении приморских крепостей и усилении обороны побережья.

Противодесантная оборона строилась на принципе взаимодействия сухопутных войск и корабельных сил, позиционных средств борьбы и наблюдательных постов, развернутых по всему берегу. Оборона Кронштадта и Свеаборга была усилена позиционными средствами; береговой артиллерией, ряжами, блокшивами и минными заграждениями.

Русские корабли оказались заперты в Кронштадте и Свеаборге. Двадцать шесть линейных, девять пароходов и девять парусных фрегатов. Но основная ставка делалась на береговую защиту. Балтийские укрепления представляли из себя самый крепкий орешек в Русских закромах.

Вот на исследование слабых мест в этом орешке вперед к Кронштадту выдвинулись два британских фрегата «Мэрлин»