сводные братья Чарли, Тай-Тай и Чед, – объяснила Фэй, перекрикивая гомон.

Я глянула на сидевших напротив неуклюжих, почти неотличимых друг от друга парней. У обоих сквозь редеющие волосы просвечивал розовый скальп, глаза были слегка навыкате, а нижние челюсти – тяжелые и квадратные. Братья явно пошли в отца.

– Рад познакомиться, – заговорил один из них. – Чед Нельсон. – Он обернулся к Чарли. – Давно не виделись, приятель. Как работа?

Чарли сидел весь напряженный и испуганно озирался, как ребенок в кресле у стоматолога. Сжал мне руку под столом.

– Все хорошо, чувак. – До сих пор мне казалось, я знаю его голос, но на этот раз он звучал непривычно робко. – Как там «Эпика»?

– Это Тайлер в «Эпике». – Чед хлопнул по плечу свою копию. – А я в «Нордике».

– Черт, – смутился Чарли. – Тогда, Тайлер, ты скажи, как там «Эпика»?

– Просто мечта, Чарли, – пробасил Чарли. – Территорию обнесли каменной стеной. У нас теперь как в летнем лагере.

Чарли быстро закивал и улыбнулся.

– Неплохо.

– А ты, Лея, чем занимаешься? – спросил Тайлер, понизив голос, чтоб не громыхать на весь зал.

– Учусь в университете. Получаю степень по литературному мастерству.

– Что-что? – Он приложил ладонь к уху.

Я наклонилась через стол и повторила громче.

– Значит, решила вернуться к учебе и получить степень? Здорово! Потом в издательский бизнес подашься?

– Вряд ли, скорее, попробую написать книгу.

Я чувствовала, что Фэй искоса наблюдает за мной.

– Ничо себе! – ахнул Тайлер. – Да наш Чарли умницу отхватил!

– А ты знаешь, что Чарли тоже очень хорошо пишет? – спросила Фэй. – Он изучал литературное мастерство в колледже.

– Знаю… – начала я.

Но Чарли перебил:

– Это было сто лет назад. Лея учится по одной из лучших программ в стране. Это не пустая болтовня, она действительно напишет книгу.

Фэй опустила руку мне на плечо.

– Просто невероятно, милая. Ты на пути к своей мечте!

– Спасибо! – Я придвинулась ближе к Чарли.

Мы все еще держались за руки под столом, и каждый раз, как он сжимал мои пальцы, я точно знала, что он хочет мне сказать.

Потом все пошли играть в дартс. Я бросала первая и попала только один раз из шести попыток. Когда я закончила, Фэй заулюлюкала и дала мне пять.

Затем бросали Чед и Тайлер. Эти колотили дротиками по доске, как маньяки, и рычали каждый раз, когда попадали в яблочко.

– Ну, чемпион, посмотрим, на что ты способен? – рявкнул Тайлер, хлопнув Чарли по спине, когда пришла его очередь.

Наблюдая, как Чарли берется за дротик, я поняла, что нервничаю. А когда тот влетел ровно в цель, мы с Фэй запрыгали и завизжали.

– Неплохо, Чарли, совсем неплохо, – оценил Чед.

Однако в следующий раз Чарли вообще не попал по мишени.

– Вот что бывает, когда бросаешь как девка.

Чед стал пародировать движения Чарли – чересчур картинно взмахивать рукой и по-женски вскидывать ногу.

Чарли натянуто засмеялся, на него больно было смотреть.

Фэй поставила кружку и, бросив: «Дорогой, последишь за моим пивом?», направилась к мишени.

– Ладно, мальчики, дайте-ка старушке-матери попробовать.

Чем дольше я наблюдала за игрой, тем сильнее ненавидела отчима и сводных братьев Чарли.

Пола, Чеда и Тайлера природа сотворила крупными и толстокожими, прочными и примитивными, как кирпичные дома. «Приятель», «чувак», «братан», «парень»… Страшно представить, как они подминали под себя Фэй и Чарли. Каково ему было расти в такой обстановке. Он ведь так сильно от них отличался. Тоже высокий, но такой стройный и изящный, что джинсы приходилось постоянно подтягивать. Вечно ссутуленный, руки засунуты глубоко в карманы. Черты лица гораздо тоньше, а волосы густые и шелковистые, как у ребенка.

Чуть позже мы с Фэй столкнулись у туалета.

– Лея, – сказала она. – Я так рада, что вы с Чарли нашли друг друга.

– Я тоже.

Она посмотрела на меня своими большими глазами и была в этот момент так похожа на Чарли, что мне показалось, будто мы знакомы гораздо ближе, чем на самом деле.

– С ним непросто, но у него доброе сердце. Он очень хороший человек.

– Знаю. Он мне очень нравится, – подтвердила я.

– А сам-то он вообще от тебя без ума. Постоянно: Лея то, Лея се. – Фэй рассмеялась. – Давно я его таким не видела. Мамина радость.

– Правда?

– О да. – Она подмигнула. – Ты его совсем очаровала.

После посиделок мы с Чарли поехали на озеро Манона. Было только четыре, но солнце уже садилось, и небо окрасилось пурпурными и лавандовыми полосами. Мы стояли среди высохших пшеничных колосьев и любовались пейзажем. По темно-синей поверхности лежавшего перед нами озера шла рябь. Чарли курил, забыв набросить куртку.

– Я люблю тебя, – нарушил молчание он.

– И я тебя люблю.

– С тобой эту фигню выдержать проще.

– Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что твои сводные братья мне не понравились.

Он улыбнулся. Сам дрожит от холода, а глаза ясные и теплые.

– Конечно, не обижусь. Они уроды.

– Чарли?

– Да?

– Можно тебя сфотографировать?

– Конечно. Только я не очень фотогеничный.

В тот раз я сняла его на берегу в сухих колосьях. Потом оказалось, что это лучшая его фотография из всех, что я сделала. Я сделала несколько снимков. Но Чарли сказал правду, для такого красавца он в самом деле был не слишком фотогеничен. Слишком много моргал и то и дело смущенно улыбался. Но та первая фотография вышла чудесная.

Мне хотелось познакомить Чарли с друзьями. Он согласился было прийти на встречу в субботу вечером, но потом сказал, что у него болит горло, и весь день проспал в моей постели.

– Может, хоть на минутку заскочим? – предложила я за час до выхода, он в тот момент только проснулся. – Просто поздороваемся?

– Хочется, чтобы они впервые увидели меня в лучшей форме, – возразил он. – Иди лучше одна. А я еще посплю.

Я оставила его в темной спальне со стаканом воды и пузырьком «Ибупрофена» на тумбочке. Вернулась около полуночи и обнаружила, что в квартире кипит жизнь. Пахло травой. Судя по состоянию кухни, Чарли начал, а потом бросил варить горячий шоколад. Сам он обнаружился в гостиной. Сидел на полу, привалившись спиной к нормальному креслу, с гитарой на коленях. Вокруг валялись шкурки от клементина и листки бумаги. Тут же стоял мой ноутбук, в экран которого он время от времени поглядывал. На журнальном столике – папиросная бумага и жестянка из-под леденцов, полная травы. Подушки с обоих кресел тоже сброшены на пол.

– Я думала, ты болеешь.

Он поднял глаза на меня.

– О, привет, детка. Мне намного лучше. Наверное, аллергический приступ был.

Впервые