Мы лежали на кровати, пристроив посередине ноутбук. На второй серии я стала задремывать, и Робби сделал звук потише и укрыл меня одеялом. Это было так мило, что я даже проснулась, но не подала виду.

Чуть позже меня выдернул из сна звук входящего сообщения. Я глянула на экран. Чарли.

Я скучаю по тебе моя прекрасная Лея. Надеюсь ты не рассердишься но на праздничном обеде я рассказал о тебе всей родне и они за нас очень рады. Помню что семейные посиделки тебя нервируют так что просто знай будь я сейчас рядом с тобой я держал бы тебя за руку под столом.

Меня пробрала приятная дрожь. Я ничего не придумала, он увлечен мной не меньше, чем я им.

– Все в порядке? – спросил лежащий рядом со мной Робби.

Я отложила телефон.

– Ага.

– Сегодня у меня ночуешь?

– Если можно.

– Конечно.

Ночью я чувствовала, что Робби не спит и мается, не зная, попробовать ли подобраться ко мне поближе или не стоит. Ждет, чтобы я перевернулась, открыла глаза, заговорила – в общем, подала ему знак, что можно.

Но я осталась лежать к нему спиной и крепко зажмурилась. Вскоре он расслабился и тихонько засопел.

А я наконец смогла ответить Чарли.

Я тоже скучаю по тебе. Даже не представляешь, как обрадовалась твоему сообщению. <3

Несколько дней спустя братья отвезли меня в аэропорт Логана. По дороге Бен сказал:

– Итак, Лея, что ты думаешь о своих отношениях?

– А ты что думаешь о своих?

Аарон развернулся ко мне с пассажирского сиденья.

– Мы просто переживаем за тебя, вот и все.

– Ну так не переживайте.

– Если честно, то, что ты рассказала нам о Чарли, доверия не внушает. Он все еще живет с родителями, работает на стройке, курит траву. Не уверен, что он уже окончательно поборол зависимость.

Я прижалась носом к стеклу. Слева от нас виднелись Чарльз-ривер и Гарвард-сквер, справа – Гарвардская бизнес-школа. Стоял холодный пасмурный день. Телефон говорил, что в Мэдисоне идет снег. Мне не терпелось вернуться. Последние дни дома прошли ужасно. Братья несколько раз пытались поговорить со мной о Чарли, правда, только в те редкие моменты, когда рядом не было Хейли и Су Минь. Аарон расспрашивал о его семье, работе и прошлом, а Бен как будто вообще ничего не желал о нем знать.

Папа только раз затронул эту тему. Поделился со мной тревожной статистикой о людях, употреблявших опиаты. А потом добавил:

– Пожалуйста, взвесь все хорошенько, подумай, сможет ли Чарли достойно зарабатывать на стройке. Станет ли он надежным мужем и отцом.

– Спасибо, папа. Но мы только начали встречаться. О свадьбе я пока не думаю.

– Я просто прошу тебя быть осторожнее.

Это был самый долгий разговор с папой об отношениях за всю мою жизнь.

Нормально обсудить ситуацию удалось только с Су Минь. С самого праздничного ужина мы друг друга избегали, вернее, это я ее избегала. Не хотела поддерживать вежливую беседу с человеком, который определенно считает меня неудачницей.

– Кстати, насчет твоего бойфренда, – вдруг с места в карьер начала она, когда мы, сонные, столкнулись как-то утром в коридоре. – Не знаешь, он принимает какие-то препараты от зависимости?

– Да, принимает. Как-то на суб…

– «Субоксон», – кивнула она. – Я не большой специалист в этой теме, но три года без наркотиков – это не шутка. Если он получает необходимое лечение и регулярно ходит на встречи, все будет хорошо. Многие бывшие наркоманы живут полной жизнью и имеют здоровые отношения. Но вот стигма… Ты сама видела, с ней нелегко справиться.

– Если честно, я не знаю, как часто он ходит на встречи.

– Я пыталась объяснить Бену, что он мыслит стереотипами. – Ее лицо смягчилось. – Мне кажется, брат очень за тебя переживает. Боится, что ты пострадаешь. – Она улыбнулась. – До сих пор я его с этой стороны не знала.

Тут до меня дошло, что Су Минь по-настоящему влюбилась в моего брата. Я знала этот взгляд – она уже начала воображать себе их общее будущее. Мне стало жаль ее, ведь я не сомневалась, что Бен ее бросит. Разобьет ей сердце, как и всем, кто был до нее.

– Не надо было мне вообще вам про Чарли рассказывать, – бросила я.

– Нет, это хорошо, что ты рассказала, – возразил Аарон. – Видимо, у него много славных качеств, но…

– Просто порви с ним, – перебил Бен. – Найди другого. Ты же в университете учишься, вокруг полно будущих юристов и докторов. В конце концов, выбери кого-нибудь со своего факультета. Хоть поэта какого-нибудь долбаного! Мне все равно, только не связывайся с героиновым наркоманом.

Я промолчала.

Бен покосился на меня в зеркало заднего вида.

– Я ору, потому что люблю тебя.

– Захлопнись, Бен, а? – отозвалась я.

Мы подъехали к аэропорту, я взяла сумку и вышла из машины. Стоя на тротуаре у входа в терминал, помахала братьям в окно.

– Пока, увидимся на Рождество.

– Ты ведь порвешь с ним? – Бен перегнулся через Аарона.

– Угу.

Он выставил вверх большие пальцы.

– Хорошего полета, Лея, – махнул мне в ответ Аарон.

И братья уехали.

7

На первом семинаре после каникул разбирали два рассказа – мой и Уилсона. После, в баре, мы обсудили, как прошло занятие и кто чем занимался в праздники. Мой рассказ приняли хорошо, я была довольна. Допив свое пиво, пошла к бару заказать новую порцию и заметила Дэвида. Он стоял, навалившись на стойку, и таращился на свою полную кружку. Заметив меня, буркнул:

– Классно все сегодня прошло на семинаре.

– Спасибо. Здорово ты сказал про финал рассказа.

– Ага. Сильный конец. А что ты думаешь про текст Уилсона?

– Мне очень понравилось, – сказала я. – По-моему, это лучшая его вещь.

– Как считаешь, пошлет он его Майе Джоши?

– Не знаю. Наверное.

– Интересно, она уже начала отправлять его рассказы в журналы?

– Без понятия. Спроси у него.

Дэвид глухо заворчал. Никогда еще он не задавал мне столько вопросов за раз.

Я заказала выпить.

– Кстати, как прошли праздники?

– Ничего, – ответил он. – Приезжала сестра с мужем. У них малыш, и родители все выходные вокруг него носились.

– Я и не знала, что у твоей сестры ребенок.

– Ага. Девочка. Эмили.

– И каково быть дядей?

– Прикольно. Малышка очень милая.

Я улыбнулась.

– Ладно. Пойду к остальным.

Дэвид редко удостаивал меня разговора, а если мне и выпадала такая честь, в процессе он всегда отвлекался, глазел по сторонам, пялился в телефон и отвечал односложно. Поначалу