что мы благодарны в этом году. Заговорили о политике. Все собравшиеся за столом голосовали за переизбрание Обамы на второй срок. Бен, однако, любил выступить в роли адвоката дьявола, чтобы позлить окружающих, по большей части Аарона. После братья всегда начинали орать друг на друга, а люди, оказавшиеся у нас впервые, нервничали и пытались сменить тему. Мы с отцом все больше отмалчивались.

– Лея, – через стол обратилась ко мне Кристина, когда братья перестали пикироваться. – Я хотела кое о чем тебя спросить. У меня в университете Висконсина учится один знакомый, бывший однокурсник по Принстону. Сейчас он в аспирантуре. Не знаю, будет ли тебе интересно с ним познакомиться, но он отличный парень, очень умный.

– Да, конечно. Лишний друг никогда не помешает, – кивнула я.

– Здорово, – она захлопала в ладоши. – Его зовут Глен Дуглас. Перед отъездом обязательно дам тебе его контакты.

– Круто. – Я стала возить ложкой в клюквенном соусе.

– Еще бы не круто! Свидание с бизнесменом, – хмыкнул Бен.

– Я же не на свидание с ним пойти согласилась. – Я вскинула брови и обернулась к Кристине. – Или ты это имела в виду?

Она покачала головой.

– Конечно, нет, если только ты сама не захочешь. Ну, в смысле, он сейчас свободен, как и ты. И я подумала, вдруг вы друг другу понравитесь. Разумеется, можно и просто дружить. Но я хотела… Вы же оба из Бостона, совсем одни в Висконсине и… В общем, почему бы вам не познакомиться?

– Я-то как раз не свободна, – вспыхнув, возразила я.

– Ой. – Кристина покосилась на Монику. – Прости, мама говорила…

– И с кем же ты встречаешься, Лея? – спросил Бен.

– Его зовут Чарли, – помолчав, ответила я.

– А чем этот Чарли занимается? – с улыбкой поинтересовалась Моника.

– Он музыкант. Очень талантливый.

– Вау, – защебетала Моника. – И он этим зарабатывает? Или учится на музыкальном факультете?

– Нет, работает он на стройке.

Все разом замолчали.

– Расскажи нам о нем, – наконец нашелся Аарон. – Что он за человек?

– А зачем? – удивилась я. – Разве это важно?

– Конечно, важно, – тоном психотерапевта возразил Аарон. – Мы хотим знать, как ты живешь. Он из Висконсина?

– Да, он из Висконсина. Не знаю, что ты хочешь от меня услышать. – Все уставились на меня в ожидании рассказа о Чарли. – Он интересный человек, – наконец выдала я. – Умный, веселый. Очень славный. А еще он героиновый наркоман в завязке.

На этот раз все замолчали надолго. Я пригубила вино. На братьев и отца не смотрела. Зато во все глаза глядела на Су Минь. Все это время она спокойно сидела, откинувшись на спинку стула, и с непроницаемым видом наблюдала за развитием беседы. Встретившись со мной глазами, она едва заметно улыбнулась; я, впрочем, не поняла, что она хотела этим сказать.

– Ты что, прикалываешься? – наконец выдал Бен.

– С чего бы мне прикалываться?

Бен, раскрасневшись от ярости, отодвинулся от стола вместе со стулом.

– Лея, ты идиотка? Как можно путаться с героиновым наркоманом?

– Так, Бен, полегче, – вмешался Аарон. – Думаю, мы лучше обсудим это не при всех. Лея, пойдем в твою комнату.

– Ничего не выйдет, моя комната забита чужим барахлом. Бен, ты, кажется, пропустил слова «в завязке». Он уже три года не употребляет. Ты ничего не знаешь ни о нем, ни о его жизни.

– О наркоманах я знаю побольше твоего, – не унимался Бен. – Лея, героин влияет на химические процессы в мозгу. Неважно, как давно он не употребляет, он теперь до конца жизни будет зависимым.

– Ты не знаешь его, Бен! – Я поняла, что если просижу за столом еще несколько минут, то просто разрыдаюсь. Бросила злобный взгляд на Монику, хотя она еще не успела ничего сказать, и вскочила. – Я наелась, спасибо.

Выбежав из-за стола, я бросилась в свою заставленную коробками комнату.

Я хотела позвонить Чарли, но потом вспомнила те три дня, что мы провели вместе, секс, его песни, близость… Все было так идеально, что я боялась разрушить это впечатление. Вдруг он не ответит? Или, хуже того, ответит, но не так, как я ждала? Может, он уже и не горит желанием со мной встречаться. Может, я уцепилась за приятные воспоминания и навоображала себе лишнего. Вполне вероятно, что он мне нравится куда больше, чем я ему.

В итоге я написала Робби.

С Днем благодарения!

Привет, тебя тоже! – ответил он через секунду. – Семейные посиделки?

К несчастью. А ты чем занят?

Только пришел домой. Что, ужин прошел так себе?

Как обычно. Можно заскочить?

Казалось, мы расстались только вчера. Я обняла Робби, от него пахло травой и аптечным шампунем. Вдруг подумалось, что не отпускай я его подольше, и все у нас пошло бы по-старому. Но я пришла не для этого.

Мы заняли свои привычные места – я устроилась на незастеленной кровати, он уселся на рабочее кресло. Из колонок компьютера негромко играли Radiohead, Робби стал забивать маленькую трубку. На письменном столе и других поверхностях громоздились грязные тарелки. Возле кровати вместо тумбочки стоял все тот же перевернутый ящик из-под молочных бутылок, на нем – настольная лампа, моток спутанных проводов и куча зарядок. Я положила ключи и телефон рядом с лампой. Не желала читать сообщения от братьев, требующих «немедленно вернуться и поговорить». У Робби мне сразу стало легче. Казалось, моя семейка вместе с Моникой, Хейли и Су Минь унеслась далеко-далеко.

Он подкатился на кресле к кровати.

– Дамы вперед, – и протянул мне маленькую голубую трубочку.

Я сжала зубами мундштук и потянула ртом воздух, Робби поджег траву в чаше, и та занялась черно-оранжевым. Я задержала дым в легких, на выдохе сильно закашлялась. И тогда он взял со стола бутылку с водой и протянул мне.

– Спасибо, – выдавила я и принялась хлебать теплую воду.

– Как прошла встреча с родичами? – затянувшись, спросил Робби.

Я думала рассказать ему обо всем, но поняла, что это слишком сложно, ведь придется объяснять, кто такой Чарли. А мне не хотелось, чтобы он меня приревновал.

– Моника, как всегда, вела себя как стерва. А Бен привез случайную подружку.

– Да что ты? Кого на этот раз?

– Докторшу по имени Су Минь. На вид классная, но наверняка мы больше не увидимся.

Робби мягко улыбнулся.

– Хочешь, посмотрим что-нибудь, чтобы развеяться?

– С удовольствием.

Мы включили первую серию «Игры престолов». Раз в пять минут я просила Робби остановить фильм и объяснить мне, что за херня происходит на экране.

Приговаривала, смеясь:

– Робби, я ни черта не понимаю.

Он, хохоча, убеждал:

– Поверь, стоит потерпеть, постепенно разберешься. Я