«Я должен отправиться в Башню Ур», – сказал он.

Глаза девушки широко распахнулись.

«Башню захватили тролли», – сообщила она. – «Если ты отправишься туда, то умрешь».

Алек смотрел на нее, не уступая.

«Я уже мертв».

Больше ничего не сказав, он развернулся и перепрыгнул через поручни в лодку, решив больше никогда не видеть Диердре. На самом деле, он хотел бы умереть в одиночестве. После сегодняшнего вечера у него ничего нет в этой жизни.

Начав грести и удаляясь от корабля, Алек услышал одинокий пронзительный крик, разрезавший мрак.

«Алек!»

Его звала Диердре. Она плакала, крикнув его имя. Он слышал грусть в ее голосе. Это был крик любви, потери, того, что когда-то было. Больше всего на свете Алек хотел оглянуться, в последний раз увидеть ее лицо.

Но он не осмелился. Вместо этого он продолжал грести, глядя вперед и мысленно прощаясь с ней навсегда.

Кавос атаковал пандезианских солдат, которые преграждали ему путь к горам Кос, не останавливаясь ни перед чем, готовый сражаться не на жизнь, а на смерть. Как осмеливаются эти пандезианцы вторгаться в его родную землю, как они смеют думать, что могут сразить Кавоса на его собственной территории. Эти горы Коса принадлежат его народу, и всегда принадлежали. И ни одному захватчику никогда не удавалось покорить их. В конце концов, сейчас они в земле снега и льда, в земле, которая на протяжении тысяч лет особняком стояла от Эскалона. Не каждый человек мог выжить в краю снега и льда, но это было у мужчин Коса в крови.

Кавос посмотрел вверх, зная, что они должны добраться до тех гор, если хотят получить шанс опередить преследующих их сзади пандезианцев. Эти солдаты у него на пути должны быть уничтожены немедленно.

«МУЖЧИНЫ КОСА, В АТАКУ!» – крикнул Кавос.

Позади него прозвучал триумфальный боевой клич, после чего он и сотня его воинов увеличили скорость, опустив головы, собираясь сразиться с гораздо большими силами пандезианцев. Хотя враг превосходил их числом десять к одному, они не стали медлить или колебаться.

Очевидно, их бесстрашие застигло пандезианцев врасплох. Казалось, они были потрясены, увидев, что эти воины Коса увеличили скорость вместо того, чтобы остановиться и сдаться.

Кос почувствовал, как внутри него поднимается гнев, когда он вынул копье, наклонился вперед и метнул его. Копье – предмет красоты – просвистело в воздухе, замаскированное снегом и льдом. Оно нашло свою мишень в груди пандезианского командира, и он схватил его двумя руками с выражением боли и потрясения на лице. Он замертво упал со своего коня.

Кавос издал громкий боевой крик, вынув свой меч, увеличив скоростью и бросившись в группу солдат. Он полоснул одного по груди, после чего проткнул другого и неожиданным движением спрыгнул со своего коня, сбив двух солдат с их коней.

Кавос упал с ними на землю, после чего перевернулся и подрезал ноги обеим лошадям, из-за чего их всадники упали на землю, а Кавос покатился и пронзил каждого из них в грудь.

Воины Кавоса были настроены не менее свирепо, сражаясь c жаром и энергией, которыми славились мужчины Коса. Брамтос воспользовался своим щитом как оружием, ударив нескольких солдат, после чего он пронесся через их ряды, сбивая их с лошадей. Затем он вынул свой меч и замахнулся двумя руками, сбив полдюжины солдат такими мощными ударами, что они разрезали их броню пополам. Другой командир Кавоса, Свупол, умело замахнулся своим цепом, ударив полдюжины солдат и во всем этом хаосе образовав широкий периметр.

Воины Кавоса вокруг него сражались с невиданной яростью, на кону находились их жизни, они убивали пандезианцев в мгновение ока. Прорываясь через ни о чем не подозревающую пандезианскую армию, вскоре они прорезали путь и почти сравняли шансы, убив первые две сотни пандезианцев, теряя лишь немногих воинов со своей стороны.

В гуще всего этого Кавос сражался еще усерднее, возглавляя сражение, нанося удары локтями и головой, избивая одного солдата за другим, сбивая их с ног, сдергивая их с лошадей, пронзая их мечами и кинжалами, размахивая булавами и топориками. Он делал то, что должен был, чтобы подняться на те горы и сохранить жизни своим людям.

Но, когда их первоначальный запал иссяк, вскоре Кавос узнал, что эти пандезианские солдаты сделаны из жесткого теста. Задние ряды сражались свирепо, в отличие от своего авангарда, в то время как люди Кавоса начинали уставать.

Оказавшись в тупике, сражаясь двумя руками, Кавос, чьи плечи налились усталостью, понял, что времени у них мало. Позади него на горизонте протрубили в рога и прогремел отдаленный грохот. Он понял, что основная часть пандезианской армии приближается. Он не может сражаться с двумя группами. Он должен что-то быстро предпринять.

Кавос понимал, что пришло время обратиться к резервам. Подняв глаза на горы, он заметил проблеск света и воспрянул духом, зная, что его люди высоко в горах ждут его возвращения и приказа. Люди Коса живут и умирают по правилу: когда их воины отправляются на сражение, равное количество воинов должно всегда оставаться позади, чтобы защищать горы Коса. Это священная обязанность, которую они должны выполнять, и именно это означает быть мужчиной Коса. Отражающий свет был знаком, что другие его солдаты находятся на горе, высоко над головой, наблюдая, они готовы и могут помочь им.

Кавос знал, что время пришло.

Он схватил рог и издал три коротких звука, давая сигнал, который могли понять только его люди.

«ОТСТУПАЕМ!» – крикнул Кавос своим воинам.

Его люди выглядели озадаченными, но они послушались, оставаясь, как всегда, послушными солдатами. Они все развернулись и побежали. В эту минуту ободренные пандезианцы издали радостный крик. Кавос чувствовал, что они преследуют их. Очевидно, враг думал, что они сразили их.

Но они не знали мужчин Коса. Мужчины Коса никогда не отступают – ни при каких обстоятельствах.

Пока они бежали, позади них высоко поднялся отдаленный грохот. Он все нарастал. Кавос улыбнулся, зная, что это, но пандезианцы были слишком сосредоточены на преследовании своего врага, чтобы остановиться и подумать о том, что у воинов Коса может быть план. Они не подумали о том, что их могут атаковать сверху.

Кавос повернулся, когда раздался грохот, и, подняв голову вверх, он увидел, что с крутых скал Кавоса вниз покатились огромные валуны с такой яростью, которую могли позволить лишь немногие горные хребты. Воины Пандезии, наконец, остановились и посмотрели вверх. На их лицах читалась паника, но было слишком поздно.

Лавина валунов приземлилась с таким шумом, которого Кавос никогда не забудет: падая вниз с грохотом, сотрясая землю, словно ломался весь мир. Через несколько минут валуны раздавили сотни пандезианцев и сбили с ног еще несколько сотен. Воздух наполнили крики, когда они все были ранены или сплющены. Бежать им было некуда.