Мария поперхнулась этим нектаром и стала жадно глотать его,изнемогая от желания сжать член стенками влагалища, почувствовать упругостьголовки шейкой матки. Он наклонился к ней, чмокнул в губы и, облизнувшись,велел ей раздеться.

Она не стала заставлять его упрашивать себя и быстро скинуладжинсы. Он легко поднял ее на руках и насадил на фаллос, наполненныйнеукротимой мужской силой и стоящий под прямым углом. Марии показалось, чтопромежность вот-вот лопнет от его напора. Но пенис поместился во влагалищецеликом.

Слезы радости брызнули у нее из глаз. Фаллос был настолькотолст, что входил в ее лоно с трудом, но от этого она не испытываладискомфорта. Сам факт того, что именно ее предпочел усадить на свой членизвестный музыкант и потрясающий мужчина, приводил Марию в неописуемый восторг.И она щедро орошала его чудесный инструмент своими соками и скакала на нем такрезво, что вскоре Гай пришел в экстаз.

Самозабвенно ерзая на коленях у всемирно известногопианиста, Мария чувствовала себя совершенно счастливой. Пусть Кевлин трахает взадницу Дженис Кент и развлекает Ингу Стедсон. Зато она оседлала Гая Вентуру.Теперь все встало на свои места, справедливость восторжествовала. Мария большене мучилась ревностью. Она раз за разом кончала.

В подземелье было темно, душно и страшно. Гудели трубыотопительной системы замка, вибрировали стены и потолки винных погребов,чуланов, кладовых и темниц, куда заточили, по их желанию, некоторых клиентов,любящих острые ощущения.

Инга уверенно пробиралась по коридору в темноте в котельную,где ее ждал высокий и сильный мужчина. На фоне пламени, ревущего в печи, онпоходил на могучего монстра.

— Это я, мой повелитель! — прошептала Инга.

— Что тебе нужно, жалкая рабыня? — презрительнымтоном спросил мужчина.

— Я пришла, чтобы служить тебе, хозяин! — ответилаона, все больше входя в роль, и прижала ладони к грудям, обтянутым кожанымкостюмом для сексуальных забав.

Он окинул презрительным взглядом ее промежность, контурыкоторой отчетливо обозначились под тонкой кожей специальных штанишек, испросил:

— А где вторая рабыня?

Повелитель гневался, это чувствовалось по его тону и потому, как он сжимал в кулаке рукоять плетки. По спине Инги пробежала дрожь.

— Мы не могли отлучиться одновременно, это вызвало бы уклиентов подозрение. Она осталась с Дженис. Мы приведем ее сюда позже!

— Нет! Пока рано. Пусть все идет своим чередом, —приказал хозяин и приблизился к ней.

Она жадно втянула ноздрями запах его пота и половых органов,смешанный с запахом кожи и сырости подземелья. «

— Как хозяину будет угодно, — пролепетала Инга, стрепетом ожидая удара плеткой по ягодицам.

— Но тебе хотелось бы посвоевольничать? Ты ведьстроптива, я тебя знаю! Почему ты нарушила мой приказ и соблазнила маленькую всауне? Ты забыла, что у меня повсюду есть глаза и уши?

Инга виновато понурила голову:

— Прости, хозяин! Я не совладала со страстью. Она таксвежа и соблазнительна, с ее торчащими розовыми сосками и мясистой писюлькой,сочащейся соком. Она рассказала нам о том, что ты овладел ею ночью. Я пришла вжуткое волнение, требовавшее выхода. Я ничего не могла с собой поделать.

— Ты развратная похотливая тварь! — Властелингорестно покачал головой. — Тебя исправит только могила.

— Ты прав, мой повелитель. Но я буду послушной,обещаю, — проскулила Инга, невероятно возбужденная в предчувствиинаказания.

— Ты должна доказать это! — сказал хозяин и, ловкозащелкнув на ее запястье наручники, ударил ее по ягодицам плеткой.

Инга сладострастно охнула и выдохнула:

— Благодарю тебя, мой господин!

В ее облике не осталось ничего от холодной светской дамы вплатье от Шанель, которая недавно встречала в холле пансионата гостей. Теперьона перевоплотилась в послушную рабыню, готовую исполнить любую прихоть своегоповелителя. Эта роль ей больше нравилась, она испытывала от нее колоссальноесексуальное удовольствие. Промежность ее пылала, охваченная пожаром страсти. Поляжкам тек сладковатый нектар вожделения. Орландо Торн был ее богом. Именно онвпервые насытил ее неугомонную женскую плоть, а потом ввел ее и Ланса в тайноеобщество избалованных богачей, жадных до извращенных плотских удовольствий. Современем он привлек к работе в пансионате для избранных и ее подругу юностиДженис, поручив ей заманивать в их сети новых клиентов. Орландо был сердит наТамзин за одну ее критическую статью в «Химере», но одновременно и пленен ее красотой,сильным характером и независимым

поведением. С помощью Инги и Дженис он заманил ее в замок иночью овладел ею. Теперь Инга должна была получить вознаграждение Вскоре ониочутились в темнице, похожей на сырой мрачный склеп, с решетками и цепями, вделаннымив стену, и орудиями пытки. Попадая сюда, клиенты-извращенцы приходили в экстази выкладывали за удовольствие огромные суммы денег. Инга взглянула в лицоОрландо, освещенное пламенем факелов, воткнутых в железные подставки, исодрогнулась в благоговейном трепете. Перед ней стоял великолепный ОрландоТорн, знаменитый режиссер-постановщик фильмов ужасов.

Кое-кто называл его шарлатаном, но большинство считали егогением кинематографа. Были и такие, которые не сомневались в его безумии. Нопри всем при том все его боялись и уважали. Актеры дрались за право работать сним, критики либо обожали его, либо ненавидели. Работая, он отдавался делуцеликом и требовал того же от своих коллег.

Его густые темные волосы, тронутые серебром на висках, былистянуты в хвостик. Тигровые глаза прекрасно гармонировали с оливковой кожей игрозно сверкали. Его мускулистая фигура свидетельствовала о здоровом образежизни и отменной силе. Инга знала, что он регулярно посещает гимнастический зали соблюдает специальную диету. Все это способствовало его завидной мужскойпотенции. О размерах же его мужского аппарата ходили легенды.

Властный, обожающий манипулировать людьми, Орландо Ториполностью подчинил себе Ингу Стедсон, и она с радостью перевоплощалась изнезависимой женщины в его послушную рабыню.

Посередине камеры стоял каменный стол. Инга легла на негоничком, прижавшись щекой и грудями к холодной плите, чувствуя, как врезаетсякожа в горячую, влажную промежность. Орландо наклонился — Инга слегка повернулаголову и задрожала при виде бугра у него под кожаными штанами с меднымипуговицами на ширинке.

Ее подмывало дотронуться до его могучего члена, но руки еебыли скованы наручниками. Он молча уставился на свою рабыню и приблизился к ней.Инга раскрыла рот и дотронулась до ширинки кончиком языка. Соски ее отвердели,бугорок любви затрепетал, пустота во влагалище стала невыносимой, в заднемпроходе засвербело, подмышки вспотели.