И отныне его подготовка осуществлялась по особой программе.Получив агентурную кличку Монах, он начал постигать азы разведывательного дела,занимаясь по индивидуальной программе. Больше всего он не любил собеседований смрачным преподавателем-психологом, интересовавшимся его юношескими снами,начиная с первого момента осознания себя взрослым мужчиной до первой встречи сженщиной.

Но самое неприятное было впереди. Однажды, получивположенный отпуск, он познакомился в городе с очаровательной молодой блондинкойпо имени Ева. Блондинка работала в аптеке. Они договорились о встрече наследующей неделе. Встретились и провели время в кино. А во врем третьей встречиона сама предложила подняться к ней на квартиру. Ева пояснила, что получила этуквартиру совсем недавно и теперь живет одна.

Это была специальная программа хонеккеровскойсоциалистической Германии. Особая программа по улучшению рождаемости в стране,в которой естественный рост населения был одним из самых низких в Европе.Молодым людям предоставляли бесплатные квартиры, семьям, имеющих двух или трехдетей, дарили целые дома. Всячески поощрялись любые формы неформального общениямолодежи. Руководство партии считало это такой же важной задачей, как и борьбуза мир.

Пауль оказался в квартире своей знакомой поздним вечером.Для этого они неплохо провели время в дискотеке, где он позволил себе немногорасслабиться и выпить больше обычной нормы. В доме у Евы все было, как обычно.Тихая музыка, медленный танец, глубокие поцелуи, крепкие объятия. Все шло клогическому финалу. Они были уже почти раздеты, когда она сказала:

— Нет, я не хочу.

— Ты не можешь? — его всегда раздражали эти дни уженщин.

— Могу, — очень равнодушно сказала она, — ноне хочу.

— Почему?

— Просто так. Не хочу я с тобой — и все.

— Тебе нравится надо мной издеваться?

— Ага, — также лениво сказала она, — я простошутила. Хотела посмотреть, как ты себя поведешь. А ты мне вообще не нравишься.

Привыкший к женскому обожанию, парень дрожал от гнева ираздражения.

— Сука, — убежденно сказал он, отталкивая от себяЕву.

И все на этом могло закончиться, если бы она, вдруг поднявруку, не ударила бы его по лицу.

От удара он вспыхнул. Таких злых и больных ударов он давноне получал. И некому не прощал, когда били его по лицу. Он схватил молодуюженщину и едва ее не задушил. Затем потащил к кровати. Она была сильной,ширококостной. Но ее сопротивления хватило ненадолго. Он нанес ей несколькосильных ударов в лицо и в грудь и уже затем изнасиловал, обмякшую и покорную. Илишь после того, как все было совершено, он испугался. Теперь за это нужнобудет отвечать, и отвечать довольно серьезно.

Из дома Евы он сбежал, как последний вор, оставив стонущуюхозяйку в квартире. На следующий день его вызвал к себе сам Циннер. В егокабинете сидел знакомый психолог. Пауль почувствовал, что это последний деньего пребывания в разведке. Но, не подав вида, старался держаться уверенно.

Психолог, вопреки обыкновению, улыбался. Увидев егоулыбающимся, Пауль смутился еще больше. Он уже не сомневался, что им всеизвестно. С этого, собственно, и начался разговор. Циннер строго спросил, гдеон провел вчерашний вечер. Понимая, что лучше не отпираться. Пауль честнорассказал обо всем, не утаив и случившегося в квартире Евы. Правда, в егоинтерпретации это был лишь словесный поединок, окончившийся пощечиной женщины иего ответным ударом. Психолог удовлетворенно кивнул и, уже не обращая вниманияна стоящего перед ним Пауля, сказал, обращаясь к Циннеру.

— Все, как я и говорил. Низкий порог чувствительности кчужой боли, внешняя аффектация, склонность к садизму. Явное преобладаниехолерических черт.

Пауль не понял ни слова, но осознал, что психолог уже ираньше говорил о нем нечто плохое.

Циннер согласно кивнул, строго посмотрев на стоящего передним молодого сотрудника.

— Сядь, — предложил он, — сейчас мы посмотримодну кассету.

И включив телевизор, подключенный к видеомагнитофону.

Пауль Цехлин увидел вчерашнее происшествие во вехподробностях. От момента прихода к Еве до ухода, словно спрятанный операторзаранее знал — что и как будет происходить. От возмущения Пауль не сказал нислова. Лишь через некоторое время после фильма он начал осознавать, чтопроизошло нечто непонятное. Никто не мог заранее знать, что он пойдет именно кЕве. И что может произойти у нее на квартире. Все его действия были спонтаннымии непродуманными. Бросив взгляд на улыбавшегося психолога, он понял все. Тот,кажется. Уже подтвердил, что все получилось так, как он говорил. Пауль Цехлиносознал, что стал участником какого-то непонятного гнусного эксперимента.

— Вы все знали с самого начала? — спросил он, нерешаясь поверить в эту чудовищную правду.

— Конечно, — спокойно кивнул Циннер, — мы всепланировали с самого начала.

— Ваши поступки вполне адекватны тем реакциям, которыхмы от вас ждали, — строго продолжил психолог, — мы рассчитывали, чтопримерно так все и произойдет. Как видите, наши расчеты оказались верными.

— Но почему?… Почему тогда вы мне не помешали? —воскликнул изумленный Пауль.

— Очень просто, — пояснил психолог, — мыхотели проследить до конца за вашей реакцией. А насчет женщины можете небеспокоиться. Она была завербована «Штази» еще пять лет назад. Вы были в такомсостоянии, что не могли нанести ей сколько-нибудь существенной травмы.

— Значит, вы все подстроили, — разозлился Пауль.

— Мы хотели показать тебе, во что ты можешьпревратиться, если не будешь полностью контролировать свои эмоции, —пояснил психолог, — теперь ты все отлично знаешь. Нам была нужна твояреакция. И очень важно подтверждение того факта, что мы на верном пути.

— Меня теперь отчислят? — спросил Пауль.

— Нет, конечно. Это была своего рода проверка. И вывели себя почти адекватно той схеме, которую мы для себя выработали. Вас уволятза этот случай. Но мне хотелось бы послушать разбор ваших ошибок. Послепросмотра кассеты вы все увидели заново. Так мы ждем вашего разбора. Какиеошибки вы допустили?

— Прямо сейчас нужно говорить? — спросил он, сноваопускаясь на стул. — Я не должен был идти туда.

— Не то. Вы не могли предполагать, чем это закончится.

— Я не имел права ее насиловать.

— Я с вами не согласен, — возразилпсихолог, — вы получили удовольствие. Женщина тоже. Нет, дело не в этом.Укажите мне свою главную ошибку.

— Я сильно выпил.

— Нет.

— Я ударил женщину.

— Какая глупость. Нет.

— Я дал возможность записать меня на пленку.