Внезапно Горшков оттолкнул подруг и кинулся бежать прямо по раскисшему газону. Бежал он к своей машине, на ходу отключая в ней сигнализацию. Он успел запрыгнуть в машину и даже завести мотор, прежде чем девушки вообще хорошенько разогнались за ним следом.

– Надо было надевать удобную обувь!

– Эх! Уходит!

Увы, подруги были в своих обычных сапожках, и острые каблучки сильно увязали в весенней слякоти, мешая бежать. Так что, когда подруги оказались возле своего «гольфика», Горшков уже выруливал со стоянки на проезжую часть. Девушкам не оставалось ничего другого, кроме как побыстрей забраться в свою машину. Теперь, когда они все были на колесах, неравенство несколько сглаживалось.

– У нас преимущество, наша машина меньше и юркая.

– А у Горшкова фора.

– Все равно есть шанс догнать его.

Горшков был уже на проезжей части. Не глядя по сторонам, он выехал на шумный перекресток. И тут же начал заворачивать налево, совсем не обращая внимания на то, что с другой стороны несется грузовик. Тяжелая машина не успела вовремя затормозить. Сильным ударом весь перед новенького «Фольксвагена» превратился в бесформенную кашу. Машину бросило на встречную полосу, где ее поочередно ударили еще две легковые машины.

Горшков в своей машине должен был погибнуть еще при первом ударе, а уж два последующих должны были точно его добить.

Замерев от ужаса, подруги смотрели на серьезное ДТП, которое разворачивалось перед их глазами. Уже четыре машины стояли на перекрестке, мигая аварийкой, а их водители вылезали из салонов, безостановочно матерясь и вертя головами по сторонам в поисках виновника случившейся аварии.

Но грузовик был уже далеко. Он не пожелал остановиться и выяснить, что произошло с водителем машины, которую он буквально протаранил.

– Какой мерзавец!

– Трус!

– Убийца! Горшкову после такого столкновения точно не выжить. У него же не машина, а консервная банка. Не железо в ней, а жесть!

– Ты запомнила номер грузовика?

– Да.

– Я тоже, только в последней цифре сомневаюсь.

– Пятерка. Там была пятерка.

И Леся, стиснув зубы, бросилась к машине Горшкова. Возле нее уже образовалась небольшая толпа. И, судя по лицам людей, которые встревоженно перекликались и пытались открыть заклинившую дверь водителя, ничего хорошего подруг на месте аварии не ожидало. Да оно и понятно, после такого сильного удара машина Горшкова сложилась словно гармошка. Что стало с самим Горшковым, думать просто не хотелось.

Окружившая машину Горшкова толпа сильно увеличилась за те несколько минут, что девушки потратили на безопасный переход перекрестка. Впрочем, движение на нем почти совсем застопорилось. Пострадавшие машины перекрывали движение, а их водители и сами были в шоке от столкновения, и еще пытались помочь тому, кто пострадал сильнее их.

– Вон машина Горшкова! О господи! Да она вся всмятку!

Обступившие со всех сторон изуродованный «Фольксваген» люди испуганно переговаривались.

– Труп.

– Не надо его трогать.

– Кровищи-то! Мама родная!

Леся глянула в салон, и ей стало нехорошо. Раскрывшиеся подушки безопасности почти полностью перекрывали обзор. Рассмотреть водителя не получалось. Но подушки были забрызганы алой кровью, которая не могла быть ничьей иной, кроме как самого Горшкова.

– Он умер! – кинулась к подруге Леся. – Этот тип на грузовике убил его!

– Погоди. Может, еще и выжил. Все-таки подушки безопасности во время аварии все сработали. А немцы, они такие… они не только в экономии шарят, они и за безопасностью пассажиров и водителя тоже следят.

К счастью, «Скорая» прибыла быстро, но врачи оказались в замешательстве. Как помочь водителю, до которого невозможно добраться? Такого отчаяния подруги еще не испытывали никогда. Буквально в метре от них находился человек, которому надо было помочь и которому можно было помочь, но добраться до него не было возможности.

– Может быть, он как раз сейчас умирает! Где же спасатели? Надо резать железо, извлекать пострадавшего!

Люди пытались своими силами расшатать машину, отогнуть поврежденный металл. Но что такое слабая человеческая плоть по сравнению с железом? Оно упорно не отпускало из тисков свою жертву. А минуты, отпущенные Горшкову для жизни, истекали.

Наконец прибыла бригада спасателей. Вооружившись пускающей искры пилой, они вырезали Горшкова из машины. Окровавленный и какой-то измятый мужчина оказался свободен. Вопреки всеобщим ожиданиям он был жив. Стонал и даже шевелил руками и ногами, хотя и слабо.

– Живой! – пронесся над толпой дружный вздох облегчения. – Живой!

И даже подруги, хотя всего полчаса назад они были готовы засадить Горшкова за решетку, испытали огромное облегчение.

Но врачи, которые давно дожидались своей очереди, оставались озабоченными.

– Живой-то живой, да без сознания, – проворчал один из них, ловко закатывая на руке у Горшкова рубашку и вонзая тонкую иглу в вену.

– Ему же лучше. Был бы в сознании, от болевого шока мог бы умереть, – жизнерадостно возражал его младший товарищ.

– И переломы какие нехорошие, – продолжал мрачнеть более опытный врач. – Вряд ли ходить сможет.

– Кости срастутся.

– Кожные покровы бледные. Как бы не внутреннее кровотечение.

– В такой аварии побывать и выжить – уже удача. Ничего, откачаем. Главное, что он выжил, а уж дальше мы его не отпустим.

Так, переговариваясь, они и загрузили Горшкова в машину. Один по-прежнему сомневался, второй был убежден в успехе. Отчего-то подругам казалось, что хоть прав более старый и опытный доктор, но победит все равно жизнерадостная позиция молодого. Они проводили глазами уехавшую машину и только тут сообразили, что не выяснили, в какую больницу увезли Горшкова.

– Ничего, это можно узнать в справочной «Скорой помощи».

– А вдруг сбежит?

– Куда он денется? Ты же слышала врачей. Даже если он просто выживет, это будет удачей. А с больничной койки Горшков еще не скоро встанет.

Пока над покореженной машиной колдовала бригада эвакуаторщиков, подруги заглянули в салон «Фольксвагена». Вот и сумка, с которой Горшков ходил на теннис. Висит на какой-то железяке, вылезшей в салон непонятно откуда. Дыра в сумке была внушительная, и из нее высыпались вещи – белая футболка, еще мокрая от пота, повязка, ракетка и комплект мячей. Никаких наличных в более или менее твердой валюте вопреки утверждениям тети Маруси в сумке не наблюдалось.

– Выходит, Горшков никуда не собирался бежать? – растерянно произнесла Леся. – Выходит, он просто поехал на теннис, ни о чем дурном даже не думая?