— Мы поможем тебе с ребенком, — говорила мама, — но учиться надо обязательно. Необразованная жена — это дурной тон. Кстати, твоему мужу тоже надо учиться. Официант — это не профессия. Папа сейчас выстраивает стратегию вашей семьи.

Кларе можно было не думать ни о чем и не заботиться, все делал за нее папа. Ей даже в голову не приходило, что своей семьей они с мужем должны заниматься сами. Клара привыкла слушаться родителей. Конечно, папе не понравилось, что ее избранник — официант, и ранняя беременность перечеркнула все папины виды на дочь, но его боевая закалка мобилизовала все силы организма, и он определял цели для «наступления». Кооперативную квартиру для молодой семьи Гулько папа купил и оформил на себя, рядом со своей. Первое время Саша вздрагивал, когда ее родители своим ключом, без звонка, открывали дверь.

— Они такие странные — ладно, у них ключ от нашей квартиры, но почему они не считают нужным стучаться?

— Они мои родители, Саша, — виновато отвечала Клара.

— И что? А если мы с тобой в постели лежим в это время?

— Они все делают из лучших побуждений, они хотят, чтобы у нас все было хорошо.

— Странно хотят.

— Сашенька, ты на них не обижайся!

Обижаться на Клариных родителей было бессмысленно, они занимались семьей дочери так активно, что он ничего не мог поделать. Во-первых, его чуть ли не под дулом пистолета женили. Андрей Петрович, отец Клары, просто застал его врасплох. Саша напугался — ему не хотелось идти в армию. Когда он в сопровождении папы и двух солдат пришел к Любе за вещами, она только ахнула.

— Санька, что случилось, тебя в армию забирают?

— Если не женится, то обязательно заберут, — произнес папа.

— Как женится? — ахнула Люба.

— Так и женится. Ребенок у него скоро родится. Вот так, девушка.

— На работу-то ты придешь? — от удивления ее глаза стали круглыми.

— Приду, — буркнул он. — Мне теперь семью кормить надо.

В этот же день его будущий тесть обрисовал Сашкины перспективы.

— С работы ты увольняешься. Муж моей дочери не может быть официантом.

— Мне моя работа нравится.

— Твоя работа не нравится мне. У нас в военторге освобождается место товароведа. Я договорился, что тебя возьмут.

— Но я ничего в этом не смыслю!

— Поступаешь осенью на заочное, в торговый. Я тоже там договорился и все порешал.

Саша Гулько почувствовал, что его загоняют в клетку и закрывают за ним дверь. Ключик папа кладет к себе в карман. Нужно сказать, что от женитьбы на Кларе он сначала ощутил плюсы. Во-первых, ему понравилось, что он живет в квартире с красивой обстановкой и с красивой женой. Клара утром варила кофе и подавала его ему в постель. Во-вторых, работа в военторге ему понравилась, он перестал бегать с подносом в руках, вокруг были красивые девушки, а красивых девушек он умел ценить.

Учеба в институте тоже давалась легко, он почувствовал ее вкус, преимущества и вдруг понял, что жизнь его складывается не так уж и плохо. К Любашке он тоже иногда захаживал, не забывать же старых подруг.

— Ну, Сашка, ты изменился, гладким стал, ухоженным.

— Жизнь теперь у меня такая.

— Какая такая? Связали мальчонку по рукам и ногам, женили, — она смеялась. — Раз там хорошо, что же ты ко мне бегаешь?

— Да слишком правильная Клара, до слащавости. Скучно с ней.

— А тебе перчика захотелось, веселья? Ой, Сашка-Сашка, балагуром ты был, балагуром и остался.

Гулько понимал, что жизнь сделала за него правильный выбор: останься он с Любкой, был бы «вечным официантом», мальчиком на побегушках, а сейчас он уважаемый в военторге человек, и у него есть перспективы в будущем, только вот диплом надо получить. То, что кроме очевидных плюсов существовали минусы, он переносил стойко. Ну не нравится ему, что родители жены заходят в их квартиру без стука, со своим ключом, но это же не катастрофа. И потом, время все расставит на свои места.

Новорожденная дочка Сашка ему понравилась, славная такая малышка, правда, первое время кричала по ночам, но к кроватке дочки все время вставала Клара. На время Сашиной сессии Клара с ребенком вообще переезжала жить к родителям, и его это устраивало.

Уставала Клара. Сашенька была беспокойной девочкой, ночью поспать удавалось нечасто, но на помощь приходили мама, отец, и все проблемы Кларе казались не такими сложными. Когда дочери исполнился годик, Клара увидела на животе у малышки несколько откуда-то появившихся пигментных пятен, которые перешли в сыпь. Анализы они сдали в местной поликлинике и тут же получили направление в областную больницу.

— Пока оснований для волнения нет, но надо обследоваться, — успокаивала ее врач.

Но Клара видела — с ребенком происходит что-то непонятное, ее кожа становится сухой и морщинистой, а волосы выпадают. Диагноз «детская прогерия» прозвучал как страшный приговор. Уже потом, когда Клара прочитала в медицинском справочнике об этой редкой болезни, она все время недоумевала — почему? Почему это несчастье случилось именно с ее ребенком?

Что это за малоизученный ген, мутация которого является причиной болезни? Болезни, которая не лечится никак, и с этим надо жить. Про институт пришлось забыть, да и о каком институте можно мечтать, когда трагедия в семье? Ее маленькая, любимая, красивая девочка менялась на глазах: вены по всему телу вдруг стали яркими и бросались в глаза, голова становилась несоразмерно большой по отношению к туловищу, а лицо приобретало «птичьи черты».

— Мы все равно любим Сашеньку, здоровую, больную. Любим, — мама была оптимисткой. — И потом, медицина развивается, будет изобретено новое лекарство и Сашеньку обязательно вылечат, вот увидишь!

Клара, уставшая от больниц, сузила свой мир только до потребностей больного ребенка. Она не думала, что будет так тяжело. Женщина все меньше и меньше занималась домом, все силы и время уходили на дочку: она была ей жизненно необходима. Клара выматывалась, надрывалась, вкладывала в Сашеньку все свои силы, но в ответ не получала ничего. Она теряла веру в себя как в мать, теряла веру во врачей, которые переписывали назначения и диагнозы друг друга в медицинскую карточку и боялись брать на себя ответственность за лечение. Казалось, что этому не будет конца и края, и с годами ничего не менялось. Саша превращалась в маленькую старушку, и с этим поделать было ничего нельзя. Клара жила с постоянным чувством вины, она глубоко прятала свои чувства и эмоции, собственно, на страдания у нее не было времени, нужно было заниматься Сашенькой. Ей очень хотелось, чтобы у их дочери было будущее.

Ее муж получил сначала должность начальника военторга, потом трехкомнатную квартиру, потом перешел на новую руководящую работу. Клара радовалась его успехам, но он жил словно в другой, «здоровой» реальности — ходил на работу, общался с коллегами, строил планы, а она по-прежнему не могла отдохнуть и расслабиться, потому что такой возможности у нее не было. Друзьями семьи они как-то не обзавелись, да и потом ситуация с ребенком не способствовала общению, ей хотелось горе переживать в одиночестве, изолироваться, дистанцироваться от людей, пресечь лишнее любопытство. Когда ее отец, Андрей Петрович, скоропостижно скончался от инфаркта, мама умерла вслед за ним через три месяца. Клара почувствовала, что они с Сашенькой остались одни, осиротели и больше некому протянуть им руку помощи.