Дионис в «Вакханках» Эврипида по-юношески похваляется так:[114]

Покинув Лидии поля златообильные

И Фригии, по знойным я равнинам Персии,

По Бактрии я городам, по землям Мидии

Студеным я прошел, по всей Аравии

Счастливой, Азии.

А у Софокла кто-то воспевает Нису как гору, посвященную Дионису:[115]

Отколь узрел, вакханством освященную

Средь смертных, Нису славную, которую

Иакх быкорогий милой чтит кормилицей.

Какой там только птицы крика нет!

И так далее. А называется он и Меротрафе́с[116]. И поэт о Ликурге, эдонийце, говорит так:[117]

Коий однажды кормилиц буйного стал Диониса

Гнать с божественной Нисы.

Таковы рассказы о Дионисе. А о Геракле одни рассказывают, что он ходил только в противоположную сторону, до западных пределов, а другие — что и в ту, и в другую сторону.

(8) И вот неких нисейцев из таких рассказов назвали народом, город у них — Нисой, основанной Дионисом, и гору над городом — Мерос, в объяснение, ссылаясь и на растущие там плющ и виноградную лозу, хотя виноград там и не созревает, потому что гроздья опадают, прежде чем успеют потемнеть, из-за ливмя льющих ливней. А сидраков назвали потомками Диониса, на основании виноградной лозы у них и пышных выездов, поскольку цари по-вакхически совершают и выступления в походы [С688], и прочие выезды, под бой тимпанов и в яркоцветных одеяниях[118], что распространено и у остальных индов. Когда Александр одним приступом взял Аорн, какую-то скалу, у основания которой течет Инд вблизи своих истоков, возвеличивающие его стали утверждать, что Геракл трижды ходил приступом на эту скалу и трижды был отбит, а что сибы — это потомки участников его похода, сохраняющие как признаки своего происхождения то, что они одеваются в шкуры, как Геракл, носят палицу, выжигают на коровах и мулах клеймо, изображающее дубину. Подтверждение этому мифу они находят и в том, что относится к Кавказу и Прометею. Они ведь и это перенесли с Понта сюда под ничтожным предлогом, увидев пещеру священную в земле паропамисадов: ее-то они и представили узилищем Прометея, утверждая, что сюда и прибыл Геракл для освобождения Прометея и что это и есть тот Кавказ, который эллины объявили узилищем Прометея.

(9) Что все это измышления льстецов Александра, ясно, прежде всего, из того, что между авторами нет единогласия, но одни говорят об этом, а другие вообще не упоминают. Ведь невероятно, чтобы о столь славных и громких деяниях не узнали, а узнав, не сочли достойными упоминания, притом наиболее достоверные из авторов. Затем — из того, что и промежуточные народы, через земли которых должны были бы дойти до индов Дионис и Геракл и их спутники, не могут привести никакого очевидного доказательства пути тех по их земле. Да и такое облачение Геракла появилось гораздо позднее троянских времен, измышлено сочинителями «Гераклеи», будь то Писандр, будь то кто-то другой, а древние статуи изображают его не в таком виде.

(10) Так вот, в таких случаях следует принимать лишь то, что наиболее близко к достоверности. Но мы уже разобрали, по возможности, все это в первых книгах, о науке географии[119]. И теперь мы и воспользуемся всем тем, уже готовым, и добавим другое, все то, что покажется нужным для ясности. Из разбора, сделанного тогда[120], в особенности было видно, что наиболее достоверным представляется кратко изложенное Эратосфеном в третьей книге его «Географии» о считавшейся тогда Индийской земле, когда Александр достиг ее: Инд был границей между ней и Арианой, которой, расположенной рядом, к западу, владели персы, — [С689] ведь позднее инды заняли и большую часть Арианы, получив ее от македонян[121]. Вот что говорит Эратосфен.

(11) Индийскую землю ограничивают с севера от Арианы до Восточного моря крайние отроги Тавра, которые местные жители соответственно по месту называют Паропамисом, Эмодом, Имаем и так далее, а македоняне — Кавказом; с запада — река Инд; южная и восточная стороны, которые гораздо больше других, выдаются в Атлантическое море[122], и очертание страны получается ромбовидным, причем каждая из больших сторон превосходит противоположную на три тысячи стадиев — сколько составляет общий мыс[123], образуемый восточным и южным побережьями, выдаваясь наружу одинаково с обеих сторон по сравнению с остальным берегом. Так вот, длина западной стороны от Кавказских гор до Южного моря составляет почти тринадцать тысяч стадиев вдоль по реке Инд до его устьев, так что противоположная, восточная сторона, с прибавлением трех тысяч стадиев мыса, будет в шестнадцать тысяч стадиев. Так вот, это ширина страны, наименьшая и наибольшая. А длина — с запада на восток. Ее до Палиботр можно назвать с большей уверенностью, потому что она измерена схенами, и есть царская дорога в десять тысяч[124] стадиев. А по ту сторону она определяется предположительно плаваниями, совершаемыми с моря по реке Ганг до Палиботр, — будет она стадиев тысяч в шесть. Вся же длина будет, там, где она наименьшая, в шестнадцать тысяч стадиев, как определяется, говорит Эратосфен, и из «Перечня дорожных стоянок», особенно пользующегося доверием. И Мегасфен тоже, как и он, заявляет так, а Патрокл называет на тысячу стадиев меньше. Если, в свою очередь, к этому расстоянию прибавить расстояние мыса, на которое он простирается далеко к востоку, то с этими тремя тысячами стадиев получится наибольшая длина — это длина от устьев реки Инд вдоль по дальнейшему берегу моря до указанного мыса и восточных пределов его[125], где живут, как их называют, кониаки.

(12) Из всего этого можно видеть, насколько расходятся заявления остальных, поскольку Ктесий говорит, что Индийская земля не меньше остальной Азии, Онесикрит — что она составляет треть ойкумены, Неарх — что путь по самой только равнине занимает четыре месяца, [С690] а у Мегасфена и Деимаха больше чувства меры, так как они определяют расстояние от Южного моря до Кавказа в свыше двадцати тысяч стадиев, Деимах же определяет расстояние в некоторых местах в свыше тридцати тысяч стадиев. Против них сказано в первых книгах[126]. А сейчас достаточно лишь сказать, что просящим снисходительности оправданием служит и то, если говорящие что-то об Индии не настаивают на своем утверждении.

(13) По всей Индийской земле протекают реки, одни из которых впадают в две самые большие, Инд и Ганг, а другие своими